Троицкие слободы XVII–XVIII вв.

Бедствия начала XVII века

Пережив в XVI в. период хозяйственного подъема, богатое торговое село Клементьево в начале XVII в. разделило пе­чальную участь многих русских сел и городов, разоренных польско-литовскими войсками и украинскими казаками.

Летом 1608 г. отряд пана Лисовского, возвращаясь из опус­тошенной им Владимирщины в лагерь «тушинского вора» под Москвой, сжег «начальный посад Клемянтеево и во округ ту жи­лища человеческа в воздух дымом разлиа» [1]. В октябре 1608 г. объединенное 25 — 30-тысячное войско Сапеги и Лисовского вновь подошло к Троице-Сергиеву монастырю, желая захватить монастырские богатства, осквернить одну из важнейших свя­тынь русского народа. 16 месяцев обороняли Троице-Сергиев монастырь ратные люди, монахи, жители разоренного села Кле­ментьева и окрестностей. Одним из самых ярких эпизодов обо­роны, подробно описанной троицким келарем Авраамием Палицыным в «Сказании» об осаде Троице-Сергиева монастыря стал подвиг клементьевских крестьян Никона Шилова и Слоты, по­жертвовавших жизнью ради уничтожения вражеского подкопа под стены Троицкой крепости.

12 января 1610 г. Сапега и Лисовский, узнав о появлении русского войска под Александровской слободой, побросали свои запасы и, «никим же гонимы, но десницею божиею», отступили от Троице-Сергиева монастыря. С тех пор вплоть до 1917 г. в Лавре существовал обычай отмечать память освобождения мо­настыря совершением крестного хода по стене лаврской крепо­стной ограды в ближайший к 12 января воскресный день [2].

Взрыв подкопа

Литография. 60—70-е годы XIX в. Из «Сказания» Авраамия Палицына об осаде Троице-Сергиева монасты­ря: «В то же время от Святых ворот голова Иван Внуков с товарищи и со всеми людми прииде против подкопов на литовских людей ... збивше литву и казаков под гору на Нижней монастырь и за мельницу... Вскочьше же тогда в глубину подко­па ради творимаго промысла крес­тьяне клемянтиевские Никон, зовомый Шилов, да Слота; и егда же зажгошя в подкопе зелие с калы и смолу, заткавше устие подкопа, и взорва подкоп. Слота же и Никон ту же в подкопе згорешя».

После отхода интервентов окрестности Троице-Сергиева мо­настыря представляли собой тяжелое зрелище: на месте много­численных домов и хозяйственных дворов монастыря остались лишь занесенные снегом обгорелые руины; огороды и поля пере­копаны рвами и ямами, усеяны обломками укреплений, за кото­рыми укрывались вражеские орудия. В руинах лежала Пятниц­кая церковь на подоле, а соседняя Введенская осталась без гла­вы. Тысячи увечных, больных, голодных, потерявших кров бе­женцев со всех сторон стекались по заснеженным дорогам к Сергиевой обители в надежде найти помощь и спасение. Многие умирали на дорогах, не дойдя до монастыря. По свидетельству очевидца, «мертвецы лежали не только в монастыре, но и в сло­бодах — в Служней и в Клементьеве, и в деревнях, и по доро­гам... и не было возможности ни исповедать кого-либо пред смертию, ни причастить св. Христовых Тайн» [3].