Исторические заметки. Сергиев день в 1965 году

В годы Хрущева началась большая антирелигиозная кампания. В 1958-ом было принято постановление ЦК КПСС «О мерах прекращения паломничества к так называемым святым местам». Однако это не ослабило потока людей, стремившихся поклониться Преподобному. 

   

Яркие впечатления от поездок в Лавру в 1960-е годы мы находим в дневниках Анастасии Дуровой. Девочкой она была увезена из России во Францию. А в 1960-е вернулась в Москву для работы во французском посольстве. Первый раз она побывала в Загорске в одно из декабрьских воскресений 1964 года. Ее поразил тогда убогий вид города. Но вот она вошла в Троицкий собор:

«В этой маленькой темной церкви, в колеблющемся свете бесчисленных свечей, толпы паломников подходят поклониться мощам преподобного Сергия. Плотная бесконечная река не иссякает с 5 утра до 10 вечера. Неустанно читаются молитвы и прошения к великому святому Земли Русской. Странный речитатив на однообразный и завораживающий напев. Здесь люди всех сословий, но больше всего бедных, бедных в полном и прямом смысле слова. Их лица отражают душевное спокойствие, просветленность и чистоту души, уверенность, которую придает им молитва: “Радуйся, преподобие Сергие, служителю Бога Живаго!” Пройдя сквозь страдания, богооставленность и презрение окружающих, эти несчастные находят в этом святом месте тихую мирную гавань, которую так искала их душа. И, правда, в этой молитвенной атмосфере перестаешь чувствовать свое тело и не замечаешь ни времени, ни усталости. Как трудно вырвать себя из этого созерцания, как больно снова погрузиться в серую действительность, которая заставляет страдать и больно ранит!»

Вышло так, что накануне летнего Сергиева дня она приехала поздно вечером и впервые оказалась в монастыре ночью.

«Мне кажется, я никогда не видела ничего подобного. На западе небо еще совсем светлое, облака развеялись и робко зажигались звезды. Влажный воздух пахнет липой и цветами. В садах и во дворах Лавры царит необыкновенное оживление. Женщины в белых платочках, мужчины в поношенной одежде с палками в руках, молодежь, привлеченная таинственными службами. Все ходят туда-сюда под сводами старинных укреплений. Женщины крестятся и целуют фрески с изображением преподобного Сергия.

Я пошла в Успенский собор. Паломники окончательно устроились на ночлег. Одни уже спят, примостившись к стене храма, другие ужинают. Пахнет черным хлебом и огурцами...

В саду паломники разбились на группы. Люди сидят на скамейках и надгробиях, едят, пьют, обмениваются впечатлениями. В другой церкви спящие на полу люди выглядят еще более впечатляюще. Лучшие места занимают дети. Люди устроились, как могли: на газетах и плащах, положив под голову руку или сумку с провизией. Центральная аллея свободна. По ней идут поклониться образу преподобного Сергия, перед которым горит целый куст свечей. Несколько человек поют литании, и все подхватывают припев. Аромат ладана перебивает запахи толпы. Молодая женщина в черном поет сильным и твердым голосом молитвы преподобному Сергию, следя за текстом по маленькой записной книжке. Она учит им нескольких женщин, которые образуют вокруг нее тесный кружок.

В семь утра во дворе Лавры уже царит оживление. Незабываемое зрелище! Это глубинная Россия, Россия вечная, что молится отцу Сергию, защитнику Земли Русской. Первую литургию служили в пять ура, семичасовая служба уже началась, и теперь ждут 10 часов, когда литургию будут служить в Троицком соборе у раки святого. У церкви стоит стометровая очередь. Все ждут, когда придет их черед приложиться к мощам.

В десять часов зазвонили во все колокола. Сначала зазвучал большой колокол, потом раздался праздничный трезвон. Святейшему сослужат два епископа, двадцать священников и четыре диакона. Хор просто великолепен. Храм полон. Народу собралось больше, чем на Пасху. После службы икону святого перенесли к чудотворному источнику. Считается, что именно на этом месте стояла первая келья основателя монастыря. Толпа нас буквально вынесла из церкви. Площадь черна от народа. Люди облепили ступени, перила и даже деревья. Клир поет молебен перед иконой. Когда запели величание, снова зазвонили колокола, и перезвон продолжался до бесконечности».