Где счастье? Слово к учащимся

Если бы можно было спросить кого-либо, довольны ли вы своей жизнью, то едва ли много нашлось бы таковых, кто смело мог дать на этот вопрос утвердительный ответ. А если бы спросить недовольных своей судьбой о причинах их недовольства, то таковых, вероятно, ока­залось бы много: одного гнетет бедность, другого — труд, третьего мучит нечистая совесть; иной тяготится, как пленник, в узах своей гнусной страсти. Даже если бы обойти ряды питомцев учебного заве­дения, присутствующих в храме, этих юношей, только что вышедших из детского возраста и едва начинающих относиться сознательно к своей жизни, то и среди них нашлись бы уже недовольные своей судь­бой. Если бы можно было читать их мысли,— а сами они, конечно, не скажут о себе,— то оказалось бы, что и здесь одного гнетет бедность и нужда, другого — труд ученья, третьего — страх наказания за про­ступки нетерпимые; иным кажутся стеснительными уставы учебного заведения: им хотелось бы на простор, а блюстители уставов заграж­дают путь к простору.

Если обойти дома городских обитателей, чтобы найти там довольных жизнью, то и там трудно будет обрести таковых: зайдем ли в дом бедного, там говорят: «Тяжело житье наше! Нужда да беда: куда деваться с этой нуждой, с этой кучей малых детей?» Послу­шаем ли речей богатого — тоже беда: у одних везде разлад: в душе, в семье, в делах, а другие страдают от пресыщения; иных мучит ску­пость, жажда наживы, других томит зависть. Посмотрим ли на жизнь получающих пропитание от месячного жалованья — тоже недоволь­ство. Пойдем в другой город, третий и далее — и найдем всё то же недо­вольство. В наш век изобретательности всякого рода удобств жизни, век изыскания самых утонченных удовольствий недовольных жизнью едва ли не больше, чем когда-либо. Когда было столько самоубийств, как в наше время? А это не служит ли верным показателем недоволь­ства жизнью? И современное общество так присмотрелось и прислу­шалось к этим ужасным преступлениям, к этим плодам безумия в век умножения знаний, что некоторая часть нашей печати оповещает о самоубийствах с таким спокойствием, как будто бы это говорилось о событиях на городских бойнях. Застреливается врач, застреливается учитель, раздробляет себе голову выстрелом ученик, налагает петлю себе на шею кухарка, давится горемычный пьяница, отравляется обитательница дома разврата, бежит топиться жена от мужа, и так далее — снизу доверху и сверху донизу. Если посмотреть на это множе­ство самоубийц, то можно бы подумать, что они бегут от жизни, как от врага. Какая причина такого недовольства жизнью, такой нена­висти к ней? Причина этого не в том ли заключается, что люди ищут себе счастья там, где нет его, и бегут оттуда, где можно бы найти его? Счастье находится в них самих, а они ищут его вне себя. Счастье у Бога, а они ищут его среди людей. Полнота счастья на небе, а люди ищут его на земле. Было время, когда Само Счастье приходило в человеческом образе, жило на земле и звало людей к Себе пить из Его источника, чтобы быть счастливыми. Придите ко Мне все труждающиеся и обре­мененные, говорило Оно, и Я успокою вас (Мф. 11, 28). И не напрасен был этот призыв: многие последовали за Зовущим к счастью и в Нем обретали счастье. Это были прежде всего ближайшие ученики Христа, этой давно жданной Утехи — Утехи не только Израиля, но и всего человечества. Святые апостолы нашли себе счастье во Христе, ради Его всё оставили, всё сочли за сор (Флп. 3, 8). В Нем нашли счастье мученики, умиравшие за Него, Иисуса Сладчайшего, и не пожелавшие променять своего счастья на те великие блага земли, какие обещаны были им за отречение от Христа. Счастливы были пустынники, эти подвижники добродетели, у которых было непрестанное желание Бога как источника счастья. Есть счастье на земле и теперь, но люди бегут от него, пренебрегают им, потому что оно имеет обычай нередко, а осо­бенно сначала, показаться человеку в неприглядном виде: оно обло­жено бывает струпьями, покрыто рубищем, живет в убогой хижине, среди простоты сельской жизни. Оно обретается в храмах Божиих — но люди не идут туда, а ищут его в домах увеселения. Оно живет в свя­тых обителях — но люди не любят ходить туда, им нужны стогны града, места зрелищ и ристалищ; оно находится в домах благочестивых — но таковые трудно отыскать, потому что они не имеют надписей. Оно бывает с тем, кто Вышнего полагает прибежищем своим и кто говорит Ему: Ты, Господи, упование мое. А Он ему ответствует: Не приидет к тебе зло, и рана не приближится телеси твоему (Пс. 90, 9-10).

Есть счастье истинное — и есть счастье ложное. Кто ищет Бога, тот ищет истинного счастья: по мере приближения к Богу увеличива­ется и счастье человека. А кто ищет богатства, славы, земных удоволь­ствий, тот ищет ложного счастья. Истинное счастье состоит в уверен­ности, что Бог печется о нас, что ничто не происходит без воли Божией, что без воли Его и птичка не падает на землю, и волос с головы не погиб­нет (Мф. 10, 29; Лк. 21,18), что любящим Бога... все содействует ко благу (Рим. 8, 28), что с Богом хорошо и в бедности и в болезни.

Обретший Бога не боится и ада, ибо уверен, что лучше быть в аде, но с Богом, чем быть обладателем земли с ее удовольствиями, со всеми прелестями земными, но быть в то же время без Бога. На вопрос некоего учителя, встретившего счастливца в образе старца, одетого в рубище, как он один умеет избежать несчастий, тогда как жизнь всех людей наполнена бедами, нищий старец ответил ему: «Счастье мое в том и состоит, что я не желаю счастья. Боязнь счастья и несчастья опасна только тому, кто их боится; но я не забочусь о счастье и никогда не молюсь о нем Отцу Небесному, всем управляющему, и таким образом я никогда не бывал несчастливым, подобно тому, желания которого всегда исполняются. Голоден ли я — благодарю за то Бога, как Отца, ведущего всё, что мы требуем (Мф. 6, 8). Холодно ли мне? Страдаю ли от непогоды? Также хвалю Бога. Смеются ли надо мной? Равно хвалю Его, потому что знаю, что всё это делает Бог, и невозможно, чтобы то, что Он делает, было худо. Таким образом, всё приятное и противное, сладкое и горькое принимаю радостно, как от руки доброго отца; желаю только того, чего желает Бог, и потому всё случается по моему желанию.

Злополучен тот, кто ищет счастья в мире, потому что нет здесь другого счастья, как только полагаться во всем на волю Божию. Воля Божия и совершенно добра, и совершенно правосудна; она ни лучше не дела­ется, ни худою быть не может».— «Кто дал тебе эту премудрость?» — вопросил учитель у нищего. «Я целые дни провожу в молении,— отве­чал последний,— и, молюсь ли, упражняюсь ли в благочестивых мыс­лях, всегда забочусь об одном: чтобы крепко быть соединену с Богом, и соединение с Богом и согласие с Его волей всему научает».

Итак, счастье не вне нас находится, а внутри нас: там его и искать нужно. Если там нет его, то нигде не найдешь его. Чтобы быть счастли­вым, надо быть благочестивым. Злые люди, несмотря на свою веселость, внутренно, в душе своей, лишены того мира и спокойствия, коим обла­дают праведники. Несть радоваться нечестивым, глаголет Господь (Ис. 48, 22). Мир мног только любящим закон Господень (Пс. 118, 165).