«Если ты идешь в Церковь к Богу, то найдешь Его». Интервью с экскурсоводом Паломнического центра Троице-Сергиевой Лавры Аркадием Рамазяном

Аркадий Рамазян: Можно сказать, с детства у меня было трепетное отношение к духовному миру. Дело в том, что мое детство до семи лет проходило на севере Армении, где расположен Санаинский монастырь, и наш дом как раз был рядом с монастырем, так что часто я именно там проводил время, играл. Этот древний монастырь принадлежал Армянской Апостольской церкви, но к тому времени давно был недействующим. Меня привлекала его красота, тишина этого места. Часто бывало, что, если случалось что-то не так, например с друзьями поссорился, я всегда уходил туда, где было спокойно и никто не мешал. В монастыре мне всегда было радостно, хотя тогда я и не осознавал, что это место молитвы.

Первый класс я закончил в Армении, а потом мы переехали в Россию. И со второго класса я учился уже в Волгоградской области. Жизнь шла своим чередом. Со временем, уже когда я поступил в Сельхозакадемию, я стал задумываться: для чего живу? Какой смысл того, что я сейчас делаю, например? Но долго на этих вопросах внимание не задерживалось, все-таки текущие дела казались важнее. Во-первых, учеба, а во-вторых, заработки – в это время мы с ребятами уже задумывались о том, чтобы самим зарабатывать. Все учились в Сельхозакадемии, все из сел: у кого-то отец фермер, у кого-то – директор совхоза. Начали расспрашивать, узнавать, какая техника кому нужна – в Волгограде же много было знакомых организаций и людей. Так по ходу учебы начали заниматься предпринимательской деятельностью: технику продавали, б/у трактора – после капитального ремонта. Внешне они выглядели как новые. И вот в то время у меня возникли первые конфликты с совестью.

Санаинский монастырь, Армения

Отец Георгий: Из-за чего?

Аркадий Рамазян: Тогда можно было заработать очень много, если станешь обманывать. К примеру, трактор после капремонта можно продавать как новый, «заводской» трактор. Тем более что у «цеховиков», которые собирали трактора, на них были все документы, как на новые. Но ведь сам-то я понимаю, что они после капремонта. Продали так один трактор, второй, третий… Но я чувствую: что-то не то делаю. И вот однажды я б/у-шный трактор продал знакомому фермеру, жившему в моем селе. Он попросил подобрать ему хороший трактор. Я подобрал б/у-шный, но, как мне казалось, хороший. Но все-таки сказал: «Дядь Саш, вы опытный фермер – проверьте его сами». Он посмотрел трактор, завел, покатался – понравилось. «Берем», – говорит. И вот доставили трактор в село, а уже через несколько дней у него потекло масло из каретки. Как мне было неловко! Одно дело – когда продаешь трактор и потом не знаешь, как идут дела у тех, кто его купил, был ли возврат или нет, а другое дело – когда пострадал человек, с которым ты с детства знаком.

Отец Георгий: Стыдно было?

Аркадий Рамазян: Да. Старался даже первые дни избегать его. Потом все-таки мы увиделись. «Видишь, – говорит, – Армен, масло потекло». – «Виноват, дядь Саш, сам не знал, что трактор такой, – отвечаю. – Может, попробуем вернуть?» Но он по своей порядочности отказался: «Нет уж, сам буду ремонтировать». Вот тогда конфликты с совестью у меня начались. Я стал задумываться: «Тем ли я занимаюсь, чем должен?» И начал больше времени уделять тому, чтобы помогать отцу по фермерскому хозяйству: мы сеяли зерно, семечки – отец взял в аренду около 200 га земли.

Так жизнь шла своим чередом, пока однажды я не попал в тяжелую аварию. Мы с зятем ехали на машине, он не справился с управлением, и мы вылетели с дороги. И когда катились с обрыва, так получилось, что я выпал из машины и машина по мне проехала – меня всего раздавило. Живого места не было. Когда меня привезли в реанимацию, врачи скептически были настроены, говорили обо мне, что не выживу. Один из врачей потом рассказывал, что даже позвонил в морг, «забронировал» место для меня… А я выжил.

И у меня возникло чувство присутствия какой-то восстанавливающей силы. Она как-то была очень близка. Пять месяцев я пролежал в больнице, потом еще пять месяцев дома. И всё это время без движения, в постели, потому что был в гипсе; и в сломанной ноге спица стояла, вокруг которой кость собиралась. Так лежа, я уже в более спокойное состояние пришел, а до этого всё время суета была, много дел. А здесь наступили спокойные дни, когда я размышлял.

Аркадий Рамазян: Да, именно! И вот я лежал и задавал себе вопрос: почему так получилось? – И вдруг начали приходить ответы. «А помнишь: ты это сделал, а помнишь: то сделал, это к тому-то привело…» Я начал очень многое вспоминать – и открывались последствия моих неправильных шагов. Особенно тех конфликтов с совестью. Передо мной стоял такой выбор: или продолжить после выздоровления прежнюю жизнь, в которой можно и денег много заработать, и в свое удовольствие пожить, или же изменить ее. И я принял решение: когда встану на ноги, то однозначно буду вести порядочную жизнь, помогать другим, приносить людям пользу. Не жить просто для себя. Можно сказать, у меня до аварии жизнь бессмысленная какая-то была – ничего не сделал полезного.

Отец Георгий: Да, если Господь сохранил жизнь, то, конечно, это должно быть для чего-то более значимого, чем просто плыть по течению, как прежде.

Аркадий Рамазян: Да. И когда я вот так размышлял, то почувствовал присутствие как бы особой силы. Я сам еще пока не понимал, что это именно Господь говорит. Я задавал вопрос – и сразу же получал ответ. То есть эта сила, которая меня восстанавливала после моих ранений, настолько разумная, что она даже со мной беседует.

Отец Георгий: Значит, это не просто сила, а Личность?

Аркадий Рамазян: Именно! Я спрашивал и получал ответ.

И вот, когда я уже стал понемногу ходить, как-то раз я зашел в гости к другу, жившему неподалеку. И увидел у него Библию – вся потрепанная, она лежала в углу и пылилась. Он ее никогда не открывал. Ни он, ни его родители. Господь обратил на нее мое внимание: «Вот, это то, о чем Я тебе говорил, когда ты спрашивал Меня. Возьми, там всё написано». И я согласился: «Да, видимо, это полезная книга, раз Ты мне советуешь». Выпросил у друга эту Библию, пришел домой, начал ее листать и вижу, что Господь мне уже ответил на эти вопросы. То есть очень многое из того, что было написано в Евангелии и в Апостольских Посланиях, уже, оказывается, я знаю. Узнал, когда спрашивал Бога, целый год лежа без движения. Для меня это было такое открытие, что всё это записано! Ничего не надо искать, ничего не надо спрашивать – всё записано. И, по мере того, как я читал Евангелие, жизнь моя как-то склонялась к уединению. Иногда, когда приходили друзья навестить меня, я старался даже скрываться и часто стал уходить на рыбалку. Беру удочку и иду на рыбалку, а на самом деле читаю Библию, сидя на берегу. Потому что дома всё мешало, не было уединенного места.

Отец Георгий: Хорошо придумано насчет рыбалки.

Аркадий Рамазян: Это я не сам додумался, но в один момент у меня было что-то наподобие откровения. У нас в Православии, конечно, не принято о таких вещах говорить, но это присутствовало в то время, пока я еще только приходил к вере. Видимо, так действовала призывающая благодать. И я реально увидел повеление: «Если ты хочешь еще лучше понять – найди уединенное место. Вот как ты раньше на рыбалку ходил – так же и здесь поступай». И я стал так делать и изучал Библию, сидя на берегу. Потом пришло понимание, что этого мало. Ведь где-то есть и другие люди, которые тоже изучают Библию, не только же я ее читаю. Захотелось их найти. При этом до меня не доходила мысль, что можно пойти в храм. До аварии я, конечно, заходил в храм, ставил свечки, но очень редко, мимоходом. Живя в Волгограде, я заходил ставить свечки в храм Свято-Духова монастыря и даже не знал, что это монастырь.

И вот я спрашиваю: «Господи, а дальше что? Куда мне двигаться дальше?» И ответ: «Ищи такой университет, где о Боге учат». Я начал думать об этом и в какой-то момент собрался поехать поискать. Это тоже случилось благодаря помощи Божией, сам я никогда не решился бы, потому что многое еще из прежней жизни держало меня, какие-то привычки… Я приехал в Волгоград и спрашиваю всех о таком университете – никто не знает. Я в Волгограде учился в Сельхозакадемии и тоже никогда не слышал, что где-то есть богословский университет. Но если Господь мне сказал, что есть, – значит, есть. И вот как-то раз я шел мимо того храма, куда заходил свечки ставить, при этом подумалось: «Зайду-ка сюда, спрошу». Зашел, спросил, и оказывается, что прямо тут, в монастыре, находится Царицынский православный университет, и я как раз пришел в день приема, когда приходят поступать абитуриенты!

Отец Георгий: И как, удалось поступить?

Аркадий Рамазян: Да, но не сразу. Я пошел на вступительные экзамены в духовное училище, которое было при университете. И ректор духовного училища, отец Виктор, человек военный, полковник в запасе, со мной побеседовал. Он меня спросил по Новому Завету, по библейской истории. Я, конечно же, это знал, потому что читал Новый Завет. Я ответил, а он на меня так глянул и говорит: «А ты знаешь, что нужна еще и рекомендация священника?» А я же в храм-то почти не ходил, только чтобы свечки ставить, и из священников никого не знаю. Я сказал, где живу. Он говорит: «Поезжай домой, придешь на следующий год с рекомендацией, заодно и подготовишься получше».

Аркадий Рамазян

Я вышел с экзамена и чувствую, что не хочу уходить. Сейчас вот уйду, а мало ли что? Вдруг опять что-то меня отвлечет, задержит и не смогу прийти? Я сел на лавочке, задумался. Еще были такие мысли: если буду учиться, то где денег взять, чтобы за еду платить, за одежду? Надо будет где-то работать, чтобы зарабатывать. Вдруг смотрю: приходят в монастырь благодетели какие-то – вещи принесли. Пожертвовали огромные сумки вещей. Говорят: «Идите берите, кому что нравится. Принесли вещи для тех, кто в них нуждается». А потом, уже вечером, когда я собирался уходить, так как монастырь должны были закрывать, смотрю: студенты идут в трапезную. Я с одним студентом разговорился: «А вы что, прямо здесь кушаете?» – «Ну да, здесь». – «И что, бесплатно?» – «Ну да, – говорит, – бесплатно. А как иначе?» Они еще и удивились, что я об этом спрашиваю. А я-то, когда учился в Сельхозакадемии, должен был зарабатывать деньги, чтобы платить за еду. Там всё платно было. А тут, оказывается, не надо отвлекаться на подработки, все условия для учебы. Я был поражен. И вспомнились слова из Евангелия: «Не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться?.. потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф. 6: 31–33).

Отец Георгий: Не трудно ли вам было при воцерковлении переходить с тех личных молитв по вдохновению, к которым вы привыкли, на чтение молитв по Молитвослову?

Аркадий Рамазян: Напротив! Когда я взял Молитвослов и начал читать, то изумился, увидев, что здесь уже есть все молитвы. А я сочинял, как помолиться. Но уже все написано – отцы постарались. Каких только молитв там нет, и на какие только случаи в жизни! Не надо ничего изобретать и придумывать.

Я молился с полной уверенностью, что дождь пойдет, так что даже подумал: надо будет с поля быстрее домой возвращаться

Я начал молиться по Молитвослову… Как-то раз отец стал жаловаться: сколько уже дней дождя нет – точно неурожай будет. Я один раз послушал его, второй раз послушал, потом думаю: так дело не пойдет. А я в Молитвослове нашел молитвы при бездождии. Пророку Илии и другие. И вот, я взял молитвослов, пошел на наше поле, помолился. Я молился с полной уверенностью, что дождь пойдет, так что даже подумал: надо будет с поля быстрее домой возвращаться, чтобы дождь меня не намочил по пути. И действительно, сразу пошел дождь. Такая вот связь с Богом наладилась: что бы я ни спрашивал – ответ получал. Бывало, что-то спрашиваю, и ответ приходит: «Вот там же всё написано, смотри». Я открывал в том месте Евангелие – и видел там конкретный ответ.

Я все острее чувствовал, что не могу больше без этой связи, что мне нужно место уединенное, где я бы изучал это, где читал бы святых отцов. В общем, решил: иду в монастырь учиться. В тот именно монастырь, где я побывал уже.

Отец Георгий: И как ваши родители к этому отнеслись?

Аркадий Рамазян: С отцом случился конфликт. Он не хотел меня отпускать. Говорит: «Куда ты пойдешь, как ты меня оставишь, когда столько дел, столько земли?» Потом говорит: «Если хочешь читать – читай, веруй в Бога, но зачем так углубляться?» В общем, не соглашался. И несколько дней я думал о том, как же ему сказать, что я все-таки пойду. А оставаться уже не могу, все мне дома мешает. И даже возникла какая-то обида на родителей: почему они мне до сих пор о Боге не рассказывали? Почему я это сам сейчас узнаю? Почему не сказали, что есть вообще Евангелие? И вот это чувство тоже придало решимости: «Нет, всё, отца не буду слушать – пойду в монастырь». Уехал из дома, поступил в духовное училище. Жил в монастыре, пока учился. Потом поступил там же в университет. Пять лет пролетели быстро.

Первые годы я вообще мало значения придавал тому, что за стеной монастыря происходит. Но монастырь ведь в городе, где живут мои друзья, кто-то пытался связь наладить со мной – увидеть, пообщаться. Постепенно я начал с ними общаться…

Эти несколько лет жизни в монастыре мне очень многое дали. Как-то вознесли меня немножко над мирской жизнью. Многие страсти свои я поборол с помощью Божией. Что-то еще пыталось меня притянуть обратно, в мир, но уже силы как таковой не имело. В монастыре всё мне нравилось. И учеба, и службы. А службы у нас были каждый день. Отец Виктор, полковник запаса, – спаси его, Господи, – нас воспитывал. Каждый день в шесть утра подъем, затем утреннее правило, потом служба, потом занятия… И это меня очень закалило.

Троице-Сергиева лавра

Когда прошли пять лет учебы в Царицынском православном университете, появилась мысль: «А куда дальше?» К тому времени я уже много житий святых прочитал, и особенно тронуло меня житие преподобного Сергия Радонежского. А наш Царицынский православный университет носит его имя. И я думаю: наверное, где-то его мощи лежат. Спросил. Мне говорят: «Да, есть же Троице-Сергиева Лавра! Ты что, никогда не слышал?» И у меня мысль возникла: «Ох, как было бы хорошо попасть туда!» Я еще не знал, что меня ждет дальше.

А в нашем университете такое правило: кто заканчивает с «красным» дипломом, того владыка благословляет поступать в академию. Господь помог мне закончить университет с «красным» дипломом, и мне сказали: «Ты можешь ехать учиться в аспирантуру». Владыка благословил. Так я попал в Московскую духовную академию, которая как раз в Троице-Сергиевой Лавре находится.

Отец Георгий: Удалось ли вам за все эти годы в той же степени сохранить живую связь с Богом, которую вы обрели после больницы?

Аркадий Рамазян: Должен признаться, что в первые годы та жизнь с Богом все-таки была более живой. Сейчас, когда я стал заниматься научной деятельностью – изучил древнеармянский, переводил тексты, – чувствую, что это все немножко отвлекло меня, иссушило. И даже в последнее время уже и молитва какая-то слабая, и вообще чувствую слабость. Часто начал ходить по разным делам, то есть в мир выходить. Сюда вот, в Москву, к родственникам, например, приезжаю. И все это как-то немножко охладило меня. А то первое горение, первый призыв, конечно, запомнился. Я сейчас думаю: «Дай Бог, закончу аспирантуру, и все-таки надо опять серьезно заняться духовной жизнью, как в первые годы, когда я в Свято-Духов монастырь пришел».

Отец Георгий: Да поможет вам в этом Господь! Аркадий, я бы хотел перейти к вопросу, который вам наверняка уже приходилось слышать. Кто-то говорил, наверное: «Ты армянин, есть же Армянская церковь, почему бы не пойти туда?» Как вы отвечаете на такие вопросы? Как объясняете свой выбор?

Аркадий Рамазян: Впервые я узнал о том, что между Православной Церковью и Армянской есть различия в вероучении и нет евхаристического общения, уже в духовном училище. Когда я пришел туда учиться, я об этом вообще не думал. Для меня самым главным был поиск Бога, возможность больше узнать о Нем. А потом, по ходу учебы, столкнулся с этим вопросом.

Наш преподаватель истории древней Церкви Николай Дмитриевич Барабанов как-то раз спросил: «Вот ты армянин, а как здесь оказался?» Я в ответ: «Есть же в Православии и другие нации, что удивительного?» Он мне рассказал об Армянской Апостольской церкви и о разделении из-за ложного учения. Он-то историк, всё знает. А мы только начали историю древней Церкви изучать, дошли до II Вселенского Собора. О Церкви в Армении было мало, но я уже прочитал о просвещении Армении, житие святого Григория Просветителя прочитал. Оно меня вдохновило: вот какие у нас в Армении были великие святые! А преподаватель мне говорит: «Произошло разделение из-за того, что Армянская церковь не приняла IV Вселенский Собор. Ты как к этому относишься?» Я сказал: «Николай Дмитриевич, я об этом пока мало знаю». А он: «Скоро я буду задавать доклады. Каждый студент должен будет приготовить доклад о какой-нибудь Церкви. Ты как раз приготовь об Армянской».

Аркадий Рамазян (слева) на научной конференции в МДАиС

И вот я всерьез взялся за это. Пошел библиотеку, набрал книг, стал изучать литературу. Честно скажу, поначалу я чувствовал несогласие с Николаем Дмитриевичем, даже какое-то возмущение. Как это так, что Армянская церковь заблуждается? Наверное, он что-то не так понял. И я потому столь рьяно взялся за книги, что думал найти в них опровержение. Но чем больше я узнавал, тем больше убеждался, что большинство тех святых отцов, которые в Церкви признаны великими святыми, говорят согласно с учением Халкидонского Собора. Это вероучение – не случайно. История показывает, что на самом деле Церковь всегда так веровала. И печальная правда в том, что представители Армянской церкви в то время не приняли учение Халкидонского Собора. Но меня утешило то, что были и православные армяне. Как раз тогда мне попалась статья «Армяне-халкидониты» В.А. Арутюновой-Фиданян, доктора исторических наук, известного арменоведа.

Отец Георгий: Она специализируется как раз на армянах-халкидонитах, которые не отпали в монофизитство[1].

Аркадий Рамазян: Да, ее статья мне попалась, и так я впервые узнал, что часть армянского народа приняла Халкидонский Собор и осталась в Православии. Потом и сам начал собирать материалы по этой теме. На самом-то деле не все отделились. Большая часть Западной Армении, которая сейчас входит в состав Турции, была под сильным византийским влиянием. И когда уже было второе разделение, в 592 году, возникает Армянская Православная Церковь. Хотя этот халкидонский католикосат просуществовал недолго. Но был католикос в Православии, Иоанн, он в 610 году погиб в плену. Потом уже не избирали католикоса, но были православные армянские епархии.

Когда я работал над курсовой, то мне тоже попадались свидетельства об армянах-халкидонитах. Например, написанное в VII веке «Повествование о делах армянских» или у историка того же века Мовсеса Каганкатваци и других. Источники рассказывают о том, как внутри самой Армении шло противоборство между халкидонитами и нехалкидонитами. И даже были такие периоды, когда, например в начале VIII века, католикос Елеазар устроил гонения на православных армян. В то время еще была Албания Армянская, которую также называют Албания Кавказская. Сейчас это место находится на территории Азербайджана, и часть Арцаха, современного Нагорного Карабаха, тоже входила в это государство. Так вот там очень много православных армян жило. Глава местной Церкви епископ Нерсес Бакур принял Православие и наладил связи с Константинопольским Патриархатом, Грузинской Православной Церковью. Одним словом, чуть ли не вся Албания Кавказская стала православной. Очень много было православных епископов, священников.

И вот католикос Елеазар устраивает гонения на православных армян с помощью арабских правителей и их воинов. При этом, как свидетельствуют источники, сжигали целые сундуки православных армянских книг. Представляете, сколько сокровищ христианской письменности тогда уничтожили?! И только из-за того, что авторы и владельцы этих книг учили и верили, что во Христе две природы, две воли, два действия.

Сретение Господне. Армянская средневековая миниатюра

Отец Георгий: Стоит вкратце рассказать о том, почему учение об одной природе Христа Церковь обозначила как заблуждение, ересь и почему учит о двух природах во Христе. Само учение о воплощении означает, что Бог Слово принял человеческую природу. И, если мы говорим, что после воплощения природа у Него все равно одна, а не две – Божественная и человеческая, – то тогда у нас лишь три варианта: либо эта одна природа только Божественная и вочеловечение было призрачным; либо эта одна природа – человеческая и Христос тогда не был Богом; либо же, как и говорят монофизиты, во Христе была одна сложная, составная природа, состоящая из Божества и человечества. Но в таком случае это означает, что Христос больше не единосущен, то есть не имеет одну природу с Отцом, потому что природа Бога Отца – это Божественная природа, а не сложная божественно-человеческая. И Христос не единосущен и Своей Матери Деве Марии и нам тоже по человечеству, потому что и мы не имеем эту сложную божественно-человеческую природу, но имеем просто человеческую природу. Таким образом, Христос оказывается одинаково чуждым и Отцу, и нам, людям. Это идет вразрез с изначальной верой Церкви, и в частности с Символом веры, принятым на I Вселенском Соборе, в котором сказано, что Христос единосущен Отцу. И вот за эту веру православные армяне, как вы упомянули, подвергались гонениям.

Аркадий Рамазян: И это не единичный пример. В Х веке католикос Анания Мокаци тоже устроил тяжелые гонения на православных армян. Даже были такие меры, что их заставляли перекрещиваться, потому что считалось, что халкидонское учение – это ересь, о чем открыто во многих местах говорили и соборно осуждали.

Отец Георгий: Причем многократно. На II Двинском соборе 555 года Армянской церковью был предан анафеме Халкидонский Собор и его сторонники. Собор ААЦ 584 года и собор 607 года подтвердили это решение и также осудили и анафематствовали халкидонское, то есть православное, вероопределение. То же самое повторил и Двинский собор 720 года. А в 726 году на соборе ААЦ в Маназкерте было постановлено: «Если кто не будет исповедовать единое естество воплощенного Бога Слова согласно неизреченному соединению в Божестве, что от Божества и человечества… – да будет анафема»[2]. Определения этих соборов до сегодняшнего дня остаются в силе и Армянской церковью не пересматривались и не отменялись.

Аркадий Рамазян: Да и вообще многие видные армянские деятели писали об этом. Открываешь «Книгу Посланий», и там, можно сказать, каждое второе послание на эту тему: мол, греки уклонились в ересь, и вместе с ними грузины пошли и т.п. И католикос Авраам I пишет грузинскому католикосу Кириону об этом же. Это очень печально, конечно, но таковы факты. Я обнаружил действительно очень много разногласий, противоречий, много смуты, которая была в истории. Но это мою веру никак не поколебало, потому что связь с Богом у меня установилась еще до того, как я узнал, что в Церкви были какие-то нестроения. Было всякое в Церкви. И человеческий фактор тоже присутствует. Но все-таки главный в Церкви – Господь. И если ты идешь в Церковь к Богу, то найдешь Его.

Отец Георгий: Собственно, и сейчас довольно много армян нашли Бога именно в Православной Церкви. Насколько я знаю, есть даже община в Москве, в которую вы входите. Расскажите, пожалуйста, о ней.

Отец Георгий Максимов с членами армянской православной общины Москвы

Аркадий Рамазян: Православная армянская община Москвы[3] начала свою деятельность 12 октября 2014 года, накануне дня памяти святителя Григория, Просветителя Армении. Состоялось несколько встреч общины, входят в нее православные армяне из разных московских приходов. На этих встречах ведется и просветительская работа, участники выступают с докладами по богословию, истории Церкви, отличию Православия от инославия. Есть и молитвенные встречи. Уже дважды мы собирались на совместную молитву в приделе святителя Григория Армянского в храме Василия Блаженного на Красной площади: на панихиду в день памяти Геноцида армян и на молебен в день памяти святого Григория.

Мы надеемся в будущем расширить деятельность общества, проводить миссионерские встречи, переводить святоотеческие творения на армянский язык, устроить воскресную школу, где помимо Закона Божия, основ Православия и церковно-славянского языка изучались бы и армянский язык, история армянского народа и его культура. Планов много, надеюсь, с Божией помощью получится их воплотить в жизнь.

Отец Георгий: Большое спасибо за ваш рассказ. Очень важно, что вы засвидетельствовали, что на самом деле часть армянского народа всегда оставалась и доныне остается в лоне Православной Церкви, признающей Халкидонский Собор. И это тоже часть истории и наследия армянского народа. Думаю, это важно знать и иметь в виду тем армянам, которые делают выбор. Желаю вам помощи Божией!

[1] «Монофизитство – это христологическое учение, сущность которого состоит в том, что в Господе Иисусе Христе только одна природа, а не две, как учит Православная Церковь. Исторически оно появилось как крайняя реакция на ересь несторианства и имело не только догматические, но и политические причины. Современные нехалкидониты стараются модифицировать свое учение, утверждают, что их отцов обвиняют в монофизитстве несправедливо, поскольку те анафематствовали Евтиха, но это изменение стилистики, не затрагивающее сути монофизитского вероучения. Работы их современных богословов свидетельствуют о том, что принципиальных изменений их доктрины не происходит, существенных различий между монофизитской христологией VI в. и современной нет» (Давыденков Олег, прот. В чем разница между Православием и армянским христианством? // http://www.pravmir.ru/v-chem-raznica-mezhdu-pravoslaviem-i-armyanskim-xristianstvom/).

Подробнее об этом см.: Лысый Сергий, свящ. Основные вопросы полемики с представителями ААЦ на современном этапе // http://www.bogoslov.ru/text/4493923.html; Хачатрян Тигрий, свящ. К вопросу о диалоге между Православной Церковью и Древними Восточными Церквями // http://www.bogoslov.ru/text/510783.html.

[2] Мнацаканов С. К вопросу о допущении к таинствам в Православной Церкви членов ААЦ // http://www.bogoslov.ru/text/2749331.html.

[3] Контактный телефон организаторов встреч общины: +7-910-514-37-78, +7-967-244-02-05.