«Душа у него была сострадательная...»

«Душа у него была сострадательная...»

Великую милость даровал Господь нашей семье. Более сорока лет для нас почивший о. Матфей был самым дорогим, самым близким и уважаемым человеком, наставником, добрым пастырем и учителем.

Приехав в Троице-Сергиеву Лавру летом 1963 г., я, как обычно, направилась на поклон к прп. Сергию. Вдруг слышу знакомый голос: «Как хорошо, что Вы приехали. Мы ждем Вас!» Ко мне подошел о. Варнава (Кедров), ныне митрополит. До принятия монашества он служил в Воскресенском соборе г. Тутаев. Приезжая в Ярославль, он обращался ко мне по поводу заболеваний глаз и был знаком с нашей семьей. – «Вас хочет видеть наш молодой иеродиакон. Ему необходима консультация окулиста». Он проводил меня в академический музей. Там я познакомилась с будущим игум. Марком (Лозинским, † 1973). После долгой доверительной беседы он тихо попросил: «Вы не могли бы сейчас посмотреть моего друга, у которого тоже проблемы с глазами?» Вскоре он привел молодого человека, такого же скромного и застенчивого. «Это иеродиакон Матфей. Мы живем с ним в одной келии, вместе служим, оба преподаем: о. Матфей церковный устав и литургику, а я – гомилетику».

Осматривая о. Матфея, я обнаружила, что у него имеется врожденный паралич наружной прямой мышцы левого глаза, отчего глаз не двигался. При положении головы прямо, а еще более при повороте влево возникало заметное косоглазие и двоение. Батюшка нашел положение головы, когда предметы не двоятся, – повернутой слегка вправо, - так и привык держать ее постоянно, и недуг был мало заметен. Когда же он объяснял новый материал, то забывался, и при неправильных поворотах головы косоглазие проявлялось, что вызывало недоумение и пугливое любопытство у ребят. Первое время он терялся. Переживающий за него о. Марк слезно умолял меня уговорить о. Матфея согласиться на операцию по исправлению дефекта. Я знала, что возможны осложнения. Проконсультировалась с другими специалистами, ответ был однозначным: лучше не трогать. Такой вердикт о. Марка расстроил, а о. Матфея обрадовал, ибо у него не было ни малейшего желания оперироваться.

29 марта 1964 г. иерод. Матфей был рукоположен в иеромонаха. На тот момент он, старший регент лаврского хора, продолжал преподавать в МДА. Зная твердость характера о. Матфея и видя, какая строгая дисциплина у него в хоре, Патриарх Пимен в апреле 1974 г. назначил его благочинным Лавры. Это послушание оказалось для него тяжким бременем. Батюшка неоднократно обращался с просьбой к Святейшему освободить его от должности благочинного, ссылаясь на здоровье. Душевное и физическое состояние о. Матфея ухудшалось. В хоре он с трудом владел собой. Только после слезного прошения ребят раздосадованный Святейший освободил о. Матфея от тяжкого для него послушания. Но еще потребовалось немало времени, чтобы хоть в какой-то степени восстановить его душевные и физические силы.

Приезжая в Лавру, я встречала батюшку после службы, и первый его вопрос после приветствия и благословения обычно был: «Как мы пели?» Случалось, он выходил из храма хмурый и раздраженный: «Трудно справляюсь с собой, когда кто-то сфальшивит. Сразу вспыхивает раздражение. Если вижу, что провинившийся переживает, смотрит на меня виноватыми и молящими глазами, то, как бы возмущен я ни был, нахожу в себе силы промолчать. Но если совравший начинает оправдываться, уверять, что он пропел правильно, а виноват кто-то другой, – в этом случае сдержаться я не в силах, могу не только ноты вышибить из рук, но и ударить. Потом на душе так скверно, что видеть никого не хочется, а нужно службу вести, а тут еще и боли в сердце...». В другой раз на вопрос, почему такой расстроенный, отвечает: «Да с певчими воюю. Вижу – поют, а мысли где-то витают. Говорю: «Вы же не понимаете, что поете! Вы выплевываете слово, а нужно каждое слово, прежде чем пропеть, через ум и сердце пропустить». Пренебрежительное отношение к пению его глубоко ранило и оскорбляло.

mv-12.jpg

Архим. Матфей имел весьма сложный характер, и все же душа у него была сострадательная и легкоранимая. Батюшку глубоко обижало необдуманное слово или поступок. Он старался не показывать обиду, но я чувствовала, что раздосадовала его, а то и причинила боль. Для меня и мамы он был самым близким человеком, отцом-наставником и пастырем. Собираясь приехать в Лавру, мы всегда звонили батюшке, прося благословения. Благословив, он не забывал напомнить о необходимости захватить теплые вещи, и чтобы обувь была по погоде – беспокоился о нашем здоровье. К маме батюшка относился с большим уважением и любовью. Я же умудрялась порой заслужить его недовольство, раздражение. Он не переносил непослушания. Спросила, получила ответ – изволь поступить, как тебе сказано. Поступишь по своей воле – получишь по заслугам. Раскаешься, вымолишь прощение – оно будет окончательным: ни единого упрека больше не услышишь. Как-то после подобного инцидента я, расстроенная, спросила его: «Батюшка, несмотря на все старания быть послушной, я все-таки умудряюсь досаждать Вам. Может, мне больше к Вам не подходить?» Он посмотрел на меня укоризненно и сказал: «А еще что придумала?»

Все вопросы, особенно житейские, мы решали с о. Матфеем, а исповедовались у архим. Кирилла (Павлова). Приехав в Лавру, мы вначале шли к о. Матфею, выкладывали ему все, что накопилось с предыдущей встречи. Он давал подробные и четкие ответы. Иногда говорил: «А это нужно сказать на исповеди». Были редкие случаи, когда по одному и тому же вопросу о. Матфей советовал одно, а о. Кирилл – другое. Но узнав мнение о. Матфея, соглашался: «Поступите так, как он говорит».

То, что у меня было два отца и наставника, – великая милость Божия. Архим. Кирилл – беспредельная любовь, доброта и мудрость. Архим. Матфей – тоже доброта и мудрость, только гораздо более строгая и требовательная. В каких-то тяжелых ситуациях спасала от уныния и печали доброта о. Кирилла. А сколько раз о. Матфей своим суровым словом уберегал меня от неразумных, необдуманных поступков. Маму он искренне любил и после ее смерти, бывая в Толгском монастыре, заезжал в с. Толгоболь на ее могилку. Ставил цветы, зажигал свечи и совершал литию.

Каждый раз перед отъездом в Кисловодск мы просили благословения у о. Матфея. Обычно он благословлял ехать в мае. Но однажды вышло так, что это показалось нам невыполнимым, мы сказали ему, что в мае нам нужно быть дома. Он спокойно выслушал и твердо сказал: поезжайте в мае. Вернулись домой расстроенные, решили, что батюшка что-то недопонял, нужно еще раз изложить обстоятельства. Я приехала, начала объяснять все сначала. Батюшка так же спокойно, не переспрашивая, не возражая, выслушал, положил руку мне на голову – и опять благословил ехать в мае. Мы были настолько поражены его спокойствием и твердостью, что уже без всяких сомнений собрались и отправились. Тем не менее какой-то червячок смущения точил нас, неверных. Вдруг в середине отпуска получаем телеграмму от брата с моря – его отпуск переносится на сентябрь. А вскоре и племянница сообщила, что приедет в сентябре. Мы были поражены силой батюшкиного благословения и, возвратившись в Лавру, встретили архим. Матфея покаянными слезами. Он, глядя на нас грустными добрыми глазами, сказал: «Слава Богу за все! Идите к о. Кириллу на исповедь». Это был для нас урок на всю оставшуюся жизнь. Мы почувствовали и утвердились: отчее благословение – Божие благословение.

Уже будучи тяжело больным, говоря со мной по телефону, о. Матфей не переставал интересоваться моими делами, давал советы. Незадолго до кончины сказал: «Вы сейчас исповедуетесь у о. Илии. Он очень хороший батюшка, обращайтесь и впредь к нему». Я спросила: «По всем вопросам?» – «По всем. Господь вас благословит. Простите меня». Это был последний наш разговор.


М.В. Лисовская


Источник: Московский журнал. – М., 2011. – № 2 (242) февраль. С. 27-35.




15 сентября 2020

< Назад | Возврат к списку | Вперёд >

Интересные факты

«Дело бывших монахов Троице-Сергиевой Лавры»
«Дело бывших монахов Троице-Сергиевой Лавры»
17 февраля 1938 года — особенный день в истории Троице-Сергиевой Лавры и Радонежской земли. В этот день были расстреляны несколько человек лаврской братии, а также духовенства, монахинь и мирян Сергиево-Посадского благочиния.
Подписание Екатериной II указа об учреждении Сергиевского посада
Подписание Екатериной II указа об учреждении Сергиевского посада
22 марта (2 апреля н. ст.) 1782 года императрица Екатерина II подписала указ, одним из пунктов которого повелевалось учредить из сел и слобод близ Троице-Сергиевой Лавры лежащих, «посад под имянем Сергиевской и в нем ратушу...».
Учреждение братского кладбища Троицкой обители
Учреждение братского кладбища Троицкой обители
23 марта 1861 года митрополит Московский и священноархимандрит Троице-Сергиевой Лавры Филарет (Дроздов) благословил учреждение на восточной окраине Посада «киновии усопшей братии Лавры» или, другими словами, братского кладбища Троицкой обители...
Исцеление крестьянки И. В. Фомичевой у мощей преподобного Сергия
Исцеление крестьянки И. В. Фомичевой у мощей преподобного Сергия
20 марта 1909 г. крестьянка Тверской губернии Ирина Васильевна Фомичева, 25 лет, получила исцеление ног у мощей преподобного Сергия.
Крестный ход вокруг Сергиева Посада
Крестный ход вокруг Сергиева Посада
В праздник Покрова Божией Матери в 1812 году по благословению митр. Платона (Левшина) наместник Троице-Сергиевой лавры совершил крестный ход вокруг Сергиева Посада для избавления города и обители от французов.