Догмат Пресвятой Троицы

Углубляя наше понятие о Боге, христианство говорит нам о Боге Триедином. Корень этого учения имеется еще в Ветхом Завете. Христианство, единственное из монотеистических религий, учит о Боге, как о Пресвятой Троице. Ни иудейство, ни магометанство, хотя и происходят от одного корня с христианством, не исповедуют Пресвятую Троицу. Принятие догмата Пресвятой Троицы неразрывно связано с верой в Иисуса Христа, как в Единородного Сына Божия. Кто не верует в Сына Божия, тот не верует и в Троицу. Ввиду особенной важности Догмата Св. Троицы, он с особенной ясностью раскрывается в Евангелии. Прежде всего, он фактически и реально раскрывается в событии Крещения Господня или Богоявления, когда Сын Божий принял крещение от Иоанна, Дух Святой сошел на Крещаемого в виде голубя, и голос Отца свидетельствовал о Сыне: «Сей есть. Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (Мф. 3, 16-17).

Иоанн Креститель свидетельствует о Нем: «Я не знал Его; но для того пришел крестить в воде, чтобы Он явлен был Израилю. Я видел Духа, сходящего с неба, как голубя, и пребывающего на Нем. Я не знал Его; но, Пославший меня крестит в воде, сказал мне: на Кого увидишь Духа, сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым. И я видел, и засвидетельствовал, что Сей есть Сын Божий» (Ин. 1, 31-34).

«Во многих местах Евангелия упоминаются Бог Отец и Дух Святой. Вся прощальная беседа. Господа с учениками заключает в ce6е раскрытие учения о Святой Троице. Посылая своих учеников на проповедь Евангелия всему миру, перед Своим вознесением, и благословляя их, Господь говорит им: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына, и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам» (Мф. 28, 19-20). Книга Деяний св. апостолов начинается повествованием о сошествии на них Св. Духа. О всех Лицах Св. Троицы постоянно упоминается как в Деяниях св. апостолов, так и в апостольских посланиях. От первых дней существования св. Церкви вера во Св. Троицу составляет основной догмат ее вероисповедания. Этот догмат составляет основное содержание православного Символа веры, который есть не что иное, как последовательное раскрытие участи каждого Лица Пресвятой Троицы в дл нашего спасения. Все это ясно подсказывает основное значение этого догмата в православном церковном миропонимании. И этот основной догмат нашей веры является постоянным камнем преткновения и соблазна для всех неверующих, для всех рационалистов, которые никак не могут совместить учения о единстве Божием с учением о троичности Лиц в Божестве. Они видят в этом непримиримое внутреннее противоречие, прямое нарушение человеческой логики. Такое их заключение является результатом их непонимания различия, существующего между рассудком или умом и духом. Вопрос о Единстве в Троичности не решается с поверхностной логической или математической точки зрения. Он требует проникновения в глубину законов, — не говорим Божественного, но и нашего человеческого духа, отображающего в себе законы Духа Божественного. Но прежде, чем говорить об этом, мы просим обратить внимание на то обстоятельство, что в догмате Св. Троицы раскрывается та полнота Божественного Существа и Божественной жизни, каковой не знают другие монотеистические религии, не говоря уже ю язычестве. И в иудействе (при его иудейском понимании), и в магометанстве Божество, — в Его внутренней жизни, в Его глубочайшем Существе, представляется глубоко одиноким и уединенным. Только в христианстве внутренняя жизнь Божества раскрывается, как полнота и богатство жизни, осуществляемой в нераздельном единстве любви трёх Лиц божества. В христианстве не остается места уединенности Божества в Его внутри-божественной жизни. Признавая это преимущество христианского понимания Божественной жизни, все-таки говорят и возражают: — «Как же это так: Бог один, но троичен в Лицах? Если троичен в Лицах, значить не один; если один, то как же троичен? Это не только непонятно, но и противоречиво».

С давних пор существуют разные попытки приблизить тайну Троичности к человеческому пониманию. Большей частью эти попытки сводятся к уподоблениям из тварного мира, и не раскрывают тайны Троичности по существу. Наиболее употребительными и общеизвестными из этих уподоблений являются два: 1) сравнение с солнцем, от которого рождается свет и исходит теплота и 2) сравнение с духовной природой человека, который в своем едином «я» совмещает три духовные силы: разум, чувство и волю. И то, и другое сравнение, при всей их наглядности, и видимой правильности, имеют тот недостаток, что они не объясняют триединства лиц в Божестве. И свет, и теплота в солнце — ведь это только проявления или обнаружения той самой единой энергии, которая заключается в солнце, и, конечно, не представляют собой самодеятельных личностей, объединяющихся в едином существе солнца. Тоже самое должно сказать и о трех силах или способностях человеческой души — уме, чувстве и воле, которые, будучи отдельными силами человеческого духа, отдельными его способностями, также не имеют своего личностного существования, не имеют своего «я». Все они суть только различны я дарования или силы нашего глубочайшего единого «я», природа которого нам остается совершенно неизвестной и непонятной. Таким образом, и то, и другое сравнение оставляют без объяснения основную тайну в догмате Св. Троицы, состоящую в том, что три Лица Божества, составляя Единую и Нераздельную Божественную Троицу, сохраняют в то же время каждое Свой личностный характер, Свое собственное «Я». Наиболее глубокий и правильный подход к уразумению догмата Св. Троицы представляет объяснение митрополита Антония (бывш. Киевскаго и Галицкого), в основу которого он полагает правильно им подмеченное свойство человеческого духа, именно свойство любви. Это объяснение очень просто, очень глубоко соответствует законам психологической и нравственной жизни человека, и опирается на несомненные факты человеческого опыта. Жизненный опыт свидетельствует что лица, связанные взаимною любовью, вполне сохраняя и даже укрепляя свою собственную личность, с течением времени сливаются в единое существо, живущее единою общей жизнью. Такое явление наблюдается и в жизни супругов, и в жизни родителей и детей, и в жизни друзей; а также в жизни общественной, в жизни целых народов, в известные исторические моменты чувствующих себя единым целым существом, с единым настроением, едиными мыслями, единым общим устремлением воли, и вместе с тем без утраты каждым индивидуумом своего личного быта, своих личных свойств, и своей личной воли. Факт это несомненный и всем известный. Он указывает нам то направление, в котором должно искать разъяснения и уразумения догмата Св. Троицы. Этот догмат становится нам понятным не вследствие тех или иных наших рассуждений и логических выводов. Он становится нам понятен лишь в опыте любви. Мы никогда не должны забывать различия этих двух путей в познания истины. Один путь, внешнего опыта и логических заключений, открывает нам истины другого рода. Истины религиозной жизни познаются; иным путем, нежели истины внешнего мира: они познаются именно этим последним путем. В книг Деяний св. апостолов мы читаем: «У множества уверовавших было одно сердце и одна душа» (Деян. 4, 32). Этот факт мы не можем понять умом, если не переживем его сердцем. Вели же у множества грешных людей могли оказаться «одно сердце и одна душа», если их индивидуальная обособленность могла, так сказать, растаять в теплоте взаимной любви, то почему же не может быть нераздельного единства в трех всесвятейших Лицах Божества?! Такова тайна христианского учения о Пресвятой Троице: она непонятна человеческому уму, стремящемуся постигнуть эту тайну своими собственными внешними силами и средствами, но она открывается тому же уму через опыт любящего сердца.

Прот. Серий Четвериков ( † 1947 г.) (из рукописи «Правда христианства»)

Источник: Вечное/«L'Éternel». Православный журнал. №6 (18). Аньер (Франция), 1949. С. 2-5.