Беседа по освящении храма Святых Первопрестольных Апостолов Петра и Павла, при Московской Мариинской больнице

CDXXXI.

342. Беседа
по освящении храма святых
Первопрестольных Апостолов Петра и Павла,
при московской Мариинской больнице.

(Говорена декабря 15-го; напечатана
в Твор. Св. Отц. в 1857 г. и в собр. 1861 г.)

<1857 год>

Церковь и больница теперь у нас в глазах, а потому естественно и в мыслях, оне сближены так, что находятся под одним общим кровом: и разделены только так, чтобы святыня сохраняла подобающую ей неприкосновенность. Нет ли в сем вещественном сближении умственнаго? – Конечно есть; потому что такое устроение произошло не от безотчетнаго произвола, но от разсуждения основательнаго и благонамереннаго. Мне кажется, самое сие здание говорит, если бы не сказал я, что больнице нужен союз с церковию, что больным нужны не только врач, но и священнослужитель, не только врачевства, но и молитвы и таинства.

Все ли признают сии потребности? – В какой мере должно признавать их? – Не отсылайте сих вопросов к больным: среди болезненных страданий, при изнемогающих силах телесных и душевных, им едва ли удобно обдумывать правила для своего настоящаго положения, если такия правила не приготовлены ранее; болезнь и смерть не согласятся ждать, пока больной составит себе любомудрие болезни, которому он не учился благовременнее. И никому из здравствующих невидимая судьба не дала обязательства, что болезнь не будет ему послана ныне или завтра, и что она не нападет на него внезапно и сильно. В мире думает о войне желающий получить победу: в здравии должен здраво размышлять о болезни желающий победить ее, или сохранить дух свой непобежденным от нея.

Есть люди, которые колеблются допустить врачевание человеческое, или даже решительно готовы совсем устранить оное. С углубленным вниманием слышат они слово Господа: Аз убию и жити сотворю; поражу, и Аз исцелю (Второз. XXXII. 39); и желают ответствовать на сие словом Давидовым: да впаду убо в руце Господни, яко многи суть щедроты Его зело; в руце же человечи да не впаду (2 Цар. XXIV. 14).

Что на сие скажем? – Похвалим имеющих такую веру и такую преданность воле Божией. Знаем, что были и есть люди, оправдавшие самым делом такую веру. Но знаете ли какая для сего потребна вера? – По требованию евангельскому, кажется, умеренному, по крайней мере, вера, яко зерно горушно (Матф. XVII. 20). А то какая вера? – Такая, с которою речете горе сей, прейди отсюду тамо, и прейдет, и ничто же невозможно будет вам. Кто из нас похвалится, что стяжал такую веру. А если кто и похвалится: то надобно опасаться, чтобы он сим самохвалением не сокрушил необходимую подпору сей веры, – смирение. Апостол Петр думал, что имеет веру идти по водам; и при том его вера подкреплена была видимым присутствием и владычественным повелением Иисуса Христа: однако веры Петровой доставало только на несколько шагов; и помыслы сомнений потопили бы его, если бы Господь не пощадил маловерия его, и не простер спасающей руки. Итак желаем всякому веры живой, крепкой, деятельной, спасительной, если угодно, и чудодейственной: но вместе с сим должны мы признать необходимыми бдительное внимание и осторожность, чтобы вера была охраняема смирением, и чтобы не искушала Бога ненужным и чрезмерным дерзновением.

Если приходит болезнь, а врача и врачевство иметь неудобно, или если употребляемое врачевание не оказывает успеха; если обязанность или человеколюбие призывают к больному, котораго болезнь может собщиться приближающимся и прикасающимся: не приготовляй сам себе яда из помыслов уныния, боязливости, нетерпеливости, ропота: но составь себе всецелебное врачевство из здравых помышлений и чистых чувствований веры, молитвы и упования на Бога; разумевай из слов Его, что если Он поражает, то для того, чтобы исцелить; веруй, что Он охранит или исцелит тебя от болезни, или поможет тебе переносить болезненное изнеможение и страдание, и обратит болезнь твою к уврачеванию и очищению твоей души, да сбудется на тебе слово Писания: пострадавый плотию преста от греха (1 Пет. IV. 1). Дерзай рещи Господу с Давидом: аще и пойду посреде сени смертныя, не убоюся зла, яко Ты со мною еси (Псал. XXII. 4). И да будет тебе по вере твоей. Вера твоя да спасет тебя.

Но при удобности, не пренебрегай и естественных средств врачевания, и не искушай Бога требованием чрезвычайных даров, обходя средства, от Него же приготовленныя для тебя в природе. Послушай учения древняго благочестиваго мудреца: почитай врача противу потреб честию его; ибо Господь созда его, Господь созда от земли врачевания; и муж мудрый не возгнушается ими (Сир. XXXVIII. 1. 4). И поелику Господь создал и врача, и врачебныя средства: то, пользуясь ими, призывай благословение Божие и на разумение врача, и на действие врачевства; и получив врачебную помощь, благодари Господа, Источника жизни.

Впрочем не многих нужно убеждать, чтобы почитали врача, чтобы не возгнушались врачеваниями. Большей части людей, вместе с болезнию сама собою приходит мысль о враче и о врачевании: но многие больные слишком долго не встречаются с мыслию о другой важнейшей потребности, – о потребности пособий веры; и окружающие их боятся возбудить в них сию мысль, хотя и желают. Странный предразсудок! Не боятся призвать врача, который предпишет лечение, может быть, полезное, может быть, безполезное, может быть, в следствие погрешительнаго соображения, вредное и смертоносное: а боятся призвать священнослужителя, который принесет врачевство ни в каком случае не вредное и не опасное, но всегда благотворное душе и телу!

Не подумают ли врачи и учители врачевания, что я вторгаюсь в их область, когда утверждаю, что священнослужитель принесет больному врачевство и для тела? – Да не прогневаются они. Преподано и нам врачебное учение, только не во множестве наук и книг, как им, но в кратком врачебном предписании, верном для всех болезней, при верном употреблении. Вот что написал один из числа избранных учеников Божественнаго Врача душ и телес: болит ли кто в вас? да призовет пресвитеры церковныя, и да молитву сотворят над ним, помазавше его елеем во имя Господне, и молитва веры спасет болящаго, и воздвигнет его Господь, и аще грехи сотворил есть, отпустятся ему (Иак. V. 14. 15). Ясно различает два действия пресвитерской молитвы и священнаго елеопомазания: врачевание души: аще грехи сотворил есть, отпустятся ему, и врачевание тела: воздвигнет его Господь, – разумеется не всегда безусловно, а по мере веры, и соответственно спасительным видам Промысла Божия.

Что скажем о потребности и благотворности таинства покаяния для больнаго и для самой болезни? – Кажется можем призвать во свидетельство самих телесных врачей. Они знают, что мир души есть помощь, а ея немирное состояние – препятствие врачеванию. Но не самый ли глубокий и полный мир доставляет душе облегчение совести чистым покаянием, и отрадное чувство отпущения грехов?

Думаю, оскорбил бы я вашу просвещенную веру и Божественное достоинство таинства, если бы стал доказывать потребность и благотворность для болящаго таинства Тела и Крови Господней, – подобно как если бы кто вздумал доказывать, что солнце светит и греет, и что оно благотворно для жизни нашей, хотя не всегда видим его и ощущаем его действие. Довольно воспомянуть слово Господне: ядый Мою плоть, и пияй Мою кровь, имать живот вечный (Иоан. VI. 54). Посему кто в таинстве принял в себя живот вечный, и сохраняет его верою, и не удаляет его от себя новыми грехами: для того болезнь есть путь, и смерть есть дверь в вечность блаженную: а между тем не естественно ли ожидать, что от обилия Источника жизни вечной, принятаго человеком в таинстве, пролиется благотворная сила и на жизнь временную.

От чего же произошла эта странность, что в болезнях многие медлят прибегать к пособиям веры, и даже боятся говорить о них? – Вероятно из доброй мысли неправильно выведены мысли ложныя, и распространились и усилились. Полагают особенным благополучием, если болящий, приняв отпущение грехов и причастие вечной жизни в таинствах, в сей ненарушенной чистоте отходит в будущую жизнь. Это мысль добрая. Но из нея неправильно выведены ложныя мысли, будто в крайности только болезни надобно прибегать к таинствам, и будто напомянуть о них больному значит объявить ему смертный приговор.

Долго да здравствуют слышащие меня теперь и неслышащие. Но все мы, братие, не безсмертны и не безболезненны. Не умедлим отложить благовременно предразсудок, становящийся преградою между нами и святынею в такое время, когда она для нас особенно благопотребна. Поставим себя ближе ко Врачу душ и телес, нежели к врачам телесным. Утвердим себя в расположении, паче телеснаго врачевания, желать и искать врачевания духовнаго, благотворнаго для души и для тела.

Не могу умолкнуть, не разделив с Вами утешительнаго помышления, что богоугодное и человеколюбивое учреждение, в котором теперь находимся, и многия подобныя ему в сем царствующем граде, именем и делом происходят от Великих, державных, венценосных, и преемственно пользуются непосредственным их покровительством и непрерывным попечением.

Храни, Россия, царствующее над тобою благочестие и человеколюбие твоею верою и верностию и чистою, от непорочной жизни восходящею молитвою, удерживай над собою благодатный покров небесный. Аминь.