1843 год. Слово в день успения Пресвятыя Богородицы

1843 год.

CСCXXV.

54. Слово
в день Успения Пресвятыя Богородицы.

(Говорено августа 15-го.)

<1843 год>

Мариам же соблюдаше вся глаголы сия,
слагающи в сердцы своем.
Лук. II. 19.

Если кончина, или воспоминание кончины обыкновеннаго человека добродетельнаго приводит нас к воспоминанию его добродетелей, и мы по сему случаю о них размышляем, беседуем друг с другом, и таким образом отшедшему воздаем справедливость и славу, а себе доставляем утешение и поощрение к добру: не паче-ли прилично нам поступать таким образом ныне, когда творим торжественную память блаженнаго Успения Пресвятыя Богородицы? В Ней, без сомнения, можем созерцать исполнение всякия добродетели, потому, что в Ней по достоинству Ея обитал, и, конечно, не в оскудении Ее оставил Тот, котораго добродетель покрывает небеса и исполняет землю. Но как за всеми добродетелями Пресвятыя Девы не могло-бы теперь следовать ни слово наше, ни помышление: то в предмет настоящаго размышления беру я одну из Ея добродетелей, которую святый евангелист Лука изобразил в следующих словах: Мариам же соблюдаше вся глаголы сия, слагающи в сердцы своем. Это есть сердечное внимание к глаголам Божиим и к делам провидения Божия. Разсмотрение сей добродетели в лице и жизни Пресвятыя Богородицы может проложить путь к учению о сей добродетели для нашей жизни.

Святый Лука в начале своего Евангелия описав чудеса, ознаменовывавшия воплощение Сына Божия, ангельския предвещания о рождении Предтечи Христова от неплодныя, и о рождестве Христа от Девы, пророчественные восторги праведной Елисаветы, Самой Пресвятой Девы, и Захарии, отца Предтечева, явление Вифлеемским пастырям воинства славословящих ангелов и указание родившагося Спасителя в невиданном, без сомнения, знамении, младенца повита, лежаща в яслях, упомянув о удивлении всех слышавших о сем от пастырей, наконец заключает: Мариам же соблюдаше вся глаголы сия, слагающи в сердцы своем: и далее, пересказав пророчество Симеона Богоприимца, изобразив проявление божественной премудрости в двенадцати-летнем отроке Иисусе, приведя его непонятное в то время богознаменательное изречение: не весте ли, яко в тех, яже Отца Моего, достоит быти ми? Евангелист вновь обращается к своему прежнему замечанию: и Мати Его соблюдаше вся глаголы сия в сердцы своем. Сие повторение одного и того же замечания показывает, что то было нелегкое, случайное замечание, но важная мысль, которая сильно занимала священнаго писателя, и которую он хотел глубоко впечатлеть в читателей и слушателей Евангелия.

Что же хотел внушить нам священный повествователь? Не хотел-ли, может быть, предупредить и разрешить вопрос, откуда почерпнул он сведения о начальных событиях земной жизни Христовой, которыя хотя гласны были в свое время в Вифлееме и в Иерусалиме, но естественно должны были потерять большую часть своих свидетелей и придти в забвение во время долголетняго, безвестнаго жития Господа Ииcyca в отдаленном и неславном Назарете? Не хотел-ли в лице Мариамы указать источник своих сказаний и свидетельницу их достоверности? Не думаю. Дух Святый был неизчерпаемый источник и верный свидетель Евангельской истины; потому Евангелисты не заботятся указывать источника своих сказаний и ограждать их достоверность посторонними свидетелями.

И так какую-же мысль и цель имел Евангелист, когда двукратно указывал на Мариам, соблюдающую в сердце глаголы судеб и жизни Христовой? Думаю, мысль и цель его была отверзть нам дверь в душу Той, которая есть дверь небесная, открыть славу дщери Царевой, сокровенную внутрь, ввести нас в святилище сердца Пресвятыя, показать каким образом обитавший во чреве Ея кратковременно, еще иначе обитал в Ней безысходно. Каким же образом? Посредством сердечнаго внимания к глаголам Божиим, посредством сердечнаго внимания к делам Божиим. Мариам соблюдаше вся глаголы сия, слагающи в сердцы своем. Глаголы, по свойству священнаго языка, означают здесь как предсказания и сказания о Христе и Спасителе, так и самыя события, относящияся к Его земной жизни, особенным провидением Божиим устроенныя: потому, что Бог не редко говорит человеку делами, подобно как человек человеку словами. Мариам слышала глаголы судеб о Сыне Своем, как Спасителе миpa, читала глаголы славы Его в чудесных событиях, вниманию Ея представлялись Его собственные глаголы и деяния, проявляющия божественную премудрость и силу. Глаголы сии были многочисленны и многообразны, часто невразумительны по своей высоте или необычайности, иногда тяжки, скорбны и грозны. Когда глаголы умолкают: как легко из многаго иное забывается! Как трудно сохранить до точности незабвенным разнообразное и непонятное! Как часто даже стараются забыть неприятное, или страшное! Как повреждается иногда память и предание высоких глаголов и событий неукрощенным любопытством и дерзновенным усилием испытывать тайны Провидения и изъяснять дела премудрости Божией, по обыкновенным понятиям разума человеческаго. От всего такого сохранила Себя благовнимательная Мариам: без утраты, без изменения, верно соблюдаше глаголы сия. Каким образом? Не в книгу ли Она их вписывала? Не хранила ли ее в недоступной никому сокровищнице? Нет, Она умела обрести хранилище, несравненно надежнейшее. Первою книгою, в которой вписано было Евангелие, было сердце Преблагословенной Марии, оно было сокровищницею богатства Христова, соблюдаше вся глаголы в сердце своем. В сердце верующем Богу, в сердце любящем Единороднаго Сына Божия и Своего, слагала она глаголы тайны и славы Христовой: и ничего не могло похитить отсюда забвение, потому что любовь недопускает забвения, не могло прокрасться сюда любопытство и собственное мудрование, потому что вера не любопытствует. Глаголы Христовы были живые глаголы в сердце Мариамы; потому что их предмет Христос, есть свет и начало жизни, потому что верующее сердце есть исходище живота; потому что любовь есть жизнь. Так прежде Павла могла сказать Мариам: живет во мне Христос. И после того, как вселившийся в Нея воплощением переселился из Нея рождением, тем не менее могла она говорить: живет во мне Христос (Гал. II. 20).

После разсмотренных нами слов Евангелиста, достойно размышления и его молчание. При начальных происшествиях земной жизни Христовой двукратно заметил он, что Матерь Господня соблюдаше вся глаголы сия в сердце своем: но потом во все продолжение своего Евангелия не возобновляет подобных замечаний и не заботится изъяснить, какое действие имела жизнь Господа Ииcyca на жизнь Матери Его. Что значит cиe, после некотораго избытка в слове, как бы скупое молчание? Чтобы не представить священнаго писателя несогласным с самим собою, кажется, мы должны предположить у него ту мысль, что вышеприведенным двукратным замечанием Он дал ключ ко всей жизни Пресвятыя Девы, и признал сие довольным. В самом деле, если спросить, что делала Матерь Господня, когда Господь Иисус проповедывал, чудодействовал, страдал, умер, воскрес, вознесся на небо? На все cиe можно дать один ответ: соблюдаше вся глаголы сия в сердце своем. Сим самым объясняется и то, что есть особенно неудобопостижимаго в Ея безпримерной для прочаго человечества жизни. Например, как могла Она и без недоверия, и без превозношения принять высочайшее благовещение о безсеменном и богоприемном зачатии? Могла потому, что уже тогда соблюдала в сердце глаголы о Христе пророческие. Как прошла она сквозь трудности, бедствия, страхи, окружавшия рождение и младенчество Сына Ея? Без сомнения с непоколебимою твердостью и упованием, потому что соблюдала в сердце глаголы обетований о Нем. Как перенесла Его удаление, когда Он изшел на проповедь спасения человеков и с тем вместе на собственныя опасности? Без сомнения, с преданностию, потому что соблюдала в сердце предварительный глагол Его: в тех, яже Отца Моего, достоит быти Ми (Лук. II. 49). Как не убило Ее оружие скорби, прошедшее душу Ея в часы страданий и смерти Сына Ея и Бога? Не убило, потому что Она еще прежде испытала сие орудие, изшедшее из уст Симеона Богоприимца и уготовала Свое сердце принять рану глагола смертнаго и уврачевать ее глаголом воскресения. Как осталась Она живущею, когда с вознесением Господним на небо сокрылось от земли то, чем Она единственно жила? В сердце Ея продолжал жить Христос и Его глаголы, и Она жила жизнию веры, любви и надежды, доколе путем, который мы называем смертию, могла прейдти к Нему в жизнь любви, блаженства и славы.

Жизнь Пресвятыя Богородицы назвал я безпримерною для прочаго человечества, потому что таинство Матери Господней не повторимо и не сообщимо; но заключать ли из сего, что оная и не подражаема? Что мы беседовали о Ней только к Ея славе, для Нея ненужной, а не к нашему с тем вместе назиданию, не к нашему благу? – Да не будет. Добро не может быть безполезно. Добродетель не может быть неплоды. Пример святости перестанет ли быть руководительным к святости от того, что восходит выше другаго? Соблюдение в сердце глаголов Божиих, сердечное благочестивое внимание представлено нам Евангелием в Пресвятой Деве не только для нашего благоговения и удивления, но и для нашего назидания и подражания. Ищущий спасения нашего Бог не безмолвен для нас, братия. Как обильно простирает Он к нам глаголы спасения? Как, можно сказать, преследует нас ими посредством Евангелия Своего, посредством Церкви Своей и примеров святых и праведных: посредством вразумляющих дел Своего провидения? – Когда стоишь в церкви, – непрестанно оглашают тебя глаголы псалмопения, глаголы молитвы, глаголы тайнодействия, глаголы божественнаго писания, глаголы духовнаго учения: вся глаголы Божии, глаголы зовущие, наставляющие, побуждающие ко спасению. Но когда и дома сидишь, ты можешь иметь близ себя священную книгу, и тогда открой только ее, и глаголы спасения устремятся к твоему сердцу. Когда увидишь усердно молящагося, или человеколюбиво благодеющаго, знай, что из их дела исходит к тебе глагол Божий: молись и ты, благодетельствуй и ты. Если сего недовольно, Бог глаголет тебе устами неба и земли, и самую суету миpa заставляет изрекать важные глаголы к душе твоей. Благотворныя действия природы, благоприятные случаи жизни говорят тебе: познай Бога милосердаго, и благодарно благоугождай Ему, – события грозныя, разрушительныя, карательныя взывают к тебе: познай Бога правосуднаго, и не медли умилостивлять Его. После сего приходит на мысль спросить: и неужели мало внимающих глаголам Божиим и спасающихся? Я не знаю, но Тот, Кто ведает, сказал, что мнози суть звани, мало же избранных (Матф. XX. 16). Воплощенный глагол Божий нередко спасительные глаголы Свои заключал возглашением: имеяй уши слышати да слышит (Матф. II. 15). Видно, не мало и таких слушателей, которые не только не слышат, но и ушей не имеют, т. е. нет ушей у сердца их. Итак позаботимся иметь уши и слышать, и поучимся сердечному благочестивому вниманию. О совершенном невнимании нечего и говорить; если я говорю, а ты не внимаешь, и обращаешь внимание совсем на другое: разумеется, что ты от меня ничего не узнаешь, и ничего по словам моим не сделаешь. И всемощный глагол Божий для невнимающаго бездействен и как бы не существует для него; но есть роды и степени невнимания.

Ты прилагаешь ухо к слову, обращаешь взор на предмет, – это есть внимание чувственное; но это есть только начало, и нижняя степень внимания. Надобно бывает ступить на нее для восхождения на высшия степени; но в отношении к глаголам Божиим останавливающиеся на сей степени внимания, далеки еще от внимания, далеки еще от внимания спасительнаго. На таких людей падает обличение Христово: очи имуще не видите, и уши имуще не слышите (Марк. VIII. 18). Вы смотрите оком, но не созерцаете духом; внимаете внешнему слову слуха, но еще не внимаете внутренней силе слова. Так иные слушают, или читают много молитв: но мало молятся; часто встречаются с учением, но не восходят в разумение истины и не вводят ее в жизнь. Есть внимание разумное, когда в видимый предмет углубляются размышлением, в слышимом слове ищут разумеваемой истины; не трудно усмотреть, что сей род внимания благопотребен для глаголов Божиих: но и сей неудовлетворителен. Вера не любомудрие, благочестие не наука, хотя есть любомудрие веры, есть учение благочестия. Кто засветил несколько света в голове, тот еще не сделал всего человека сыном света. Разум кичит, а смиренное признание своего неведения иногда лучше знания. Притом познание истинно спасительное приобретается не одними усилиями разума, но паче усердною молитвою и чистым желанием просвещения свыше. Господь в притче, уподобив слово Божие семени, а слышащих оное земле засеваемой, в изъяснении притчи глаголет: иже на добрей земли, сии суть, иже добрым сердцем и благим слышавше, слово держат и плод творят в терпении (Лук. VIII. 15).

И так внимание сердца добраго и благаго, – вот истинно благотворный и спасительный род благочестиваго внимания. И потому не довольствуйся тем, что слух твой отверзаешь слову Божию: старайся отверзать для него уши твоего сердца. Внимай умом, не слишком напрягай усилие пытливаго разума, но наипаче возбуждай сердце любовию к Богу и к Его глаголам, и успокоивай оное в вере, преданности и смирении. Так поступай с глаголами молитвы; так поступай с словом учения; так внимай и делам вразумляющаго Провидения. И когда благодатные глаголы дадут себя ощутить твоему сердцу внутренним миром и утешением: тогда бдительно и верно соблюдай глаголы сии в сердцы твоем: храни тайну веры в чистой совести, и в удалении от разсеяния и суеты берегись, чтобы не впасть в древнее невнимание, в котором очи имуще не видят и уши имуще не слышат, в котором только устами приближаются к Богу, но далече отстоят от него – сердцем.

Богоблагодатная Мати Слова воплощеннаго и верная блюстительница глаголов спасения! испроси от Него и нам благодать и сердечно-внимательнаго слышания, и вернаго хранения слова Божия, в сердце и жизни, да не чуждо нам будет и возвещенное блаженство слышащих слово Божие и хранящих оное. Аминь.

В чтениях Общ. Ист. и древн. Рос. за 1877 год, II, 89, в воспоминаниях Епископа Никодима говорится о речи почившаго Святителя Филарета к новопосвященному Епископу Николаю, произнесенной 27 апреля 1841 г.; по указателю в Чт. Общ. Люб. Дух. Просв. значатся под № 337-м Слово на освящение Никольскаго храма при Лосинной фабрике, 14 сентября 1844 г. из текста: сказую вам, братие, благовествование (1 Кор. XV. 1), и под № 357-м – Речь Государю Наследнику в Успенском соборе сентября 27 дня 1845 г., но этих слов и речей нами не отыскано. Кроме сего, по воспоминаниям покойнаго Угрешскаго Архимандрита Пимена (см. Чт. в Общ. Ист. и древн. Рос. 1876 г., кн. 4, стр. 109), было говорено 3-го сентября 1844 г. Слово по освящении Никольскаго собора в Угрешском монастыре, также не найденное нами.



Оглавление

Богослужения

29 марта 2024 г. (16 марта ст. ст.)

Частые вопросы

Интересные факты

Для святой воды и масел

Стекло, несмотря на свою хрупкость, один из наиболее долговечных материалов. Археологи знают об этом как никто другой — ведь в процессе полевых работ им доводится доставать из земли немало стеклянных находок, которые, невзирая на свой почтенный возраст, полностью сохранили функциональность.