Нравоучение осьмое

НРАВОУЧЕНИЕ ОСЬМОЕ.

Давно, Слушатели, желание мое туда клонится, чтоб того ублажить Христианина, которой так рачителен к слушанию Божия слова, так охотен к наставлению Христианскаго учения, что будто бы ему, кроме того, другаго какого не было и дела; что будто ни мало не подлежит он общей человеческаго естества немощи: но как бы вне тела быв, легким духа пером выше земли возносится, в Ангельское причитается сообщество и всегдашнею с Богом наслаждаться беседою за одно себе ставит блаженство. Правда, таких людей очень мало. Христос, как некогда таинственную и высокую к народу Капернаумскому имел проповедь, то почти все те люди то Божеское не принявши учение, за ним более ходить перестали. Куда вы несщастливые хочете итти, лишившись так добраго путеводителя, при котором, ежели и посреди сени смертныя, то нечего бояться зла? Куда вы слепые отторгаетеся от того, котораго держась тьма не помрачится, и нощь яко день просветится, яко тьма ея, тако и свет ея? Сколько сие Сыну Божию было оскорбительно, то из следующих можете познать слов. Видя он, что все те люди, к которым учение простирал, ничто иное есть, как камень да терние и ожесточенная земля, что все те люди его учения не выслушавши, еще на половине проповеди оставили, а осталось при нем только дванадесять учеников. Сие видя Сын Божий, сей умиленный произнес глас к своим ученикам: Еда и вы хощети ити?¹ Что мои ученики! не оставите ли и вы своего Учителя? Понравилось ли хотя вам мое учение? Приметели хотя вы мою проповедь? Вместят ли мое семя хотя ваши сердца? Ах! кто в сем виноват? Моя ли в том вина, что человек на мои слова яко аспид затыкает свои уши? Моя ли в том вина, что я не тому учу, что растленному и плотскому нравится уму? Уж ли и вы, как прочия, меня оставите? Еда и вы хощете ити? Так идите; мое сокровище при мне останется; а вас постигнет скудость и глад, вас обымет мрак и тьма, в котором заблудившись свою разбиете главу, свою погубите душу. Никак, никогда, Господи! говорит один из дванадесяти избранный ученик: не буди то, Господи! когда возмутится земля, то кто нам прибежище и сила? Когда прелагаются горы в сердца морская, кто будет, которой бы сказал морю: перестань волноваться, и зделай тишину велию? Как мир и диавол свои нам неизбежныя прострет сети, чтоб ими заплести нищаго и убогаго; так кто оныя прервет сети? Кто душу нашу избавит от сети ловящих? Господи! к кому идем? Глаголы живота вечнаго имаши.² Сей пример мне и всем просто тем, которые в служении Христианскаго учения труждаются, не льзя сказать, какую подает утеху и ободрение. А какую? Такую, что ежели вы и все пренебрежете мое учение, и меня только одного здесь оставите: то мне и тогда ни мало бы еще не следовало возмущаться, болезновать, изнемогать, отчаяваться, усматривая, что тож самому моему некогда случалось Господу. Небеснаго того, как вы уже слышали, проповедника, грешные люди не послушали и оставили: его действительнейшим словом их не умяхчались сердца. Спаситель имея власть, все поднебесныя собравши стрелы пустить на преслушников, и образ их потребить от земли, не гневался, не отмщевал, уступал, снизходил, терпел, умолчевал: а я кто бы такой был, которой бы отважился гневаться а наипаче когда моя от того ни мало на небеси не уменьшается награда; только бы я верно мне преданное отправлял звание? Кто есть Павел? Кто же ли Аполлос? Но точию служители, ими же веровасте, и комуждо, якоже Господь даде, и кийждо свою мзду приимет по своему труду.³ Но уже ли я так нещастлив, или лучше сказать, уже ли вы так нещастливы, слушатели, что я будто усматривая ваше к слушанию нерадение, принужден вам то Христово слово сказать: уж ли и вы меня оставите; еда и вы хощете ити? Но как мне сие сказать? Разве бы я захотел явную Божию милость скрывать, которая столь сильно созывает всех на место злачное, на покойныя воды: когда усматриваю моих слушателей, не меньше внятностию к слушанию утвержденных, как столп, которой бы сильно воюющую презирал бурю, свое благородство и при жестоких не погублял бы непогодах. Ты злой противник, ты горькой клеветник, домашний наш враг, имеешь ли, почему бы сих слушателей, сие святое братство пред Богом оклеветать, как некогда оклеветал ты святаго Иова? Он, праведнаго мужа, котораго много сам выхвалял Бог, не постыдился некоторыми скверными уничтожать клеветами: Еда туне Иов чтит Господа? Не ты ли дела рук его благословил еси, и скоты его мнози сотворил еси на земли⁴? То есть, есть за что Иову Бога почитать, когда Бог толиким его пожаловал богатством. О безстудной клеветник! да смотри: Иов, каков в палатах, и на гноищи таков: какой в богатстве, не другой и в нищете: оная ужасная язва его не заградила уста, которыми он непрестанно Господа благословлял. Но пусть так Иова, а сих как бы ты изобрел клеветать слушателей? Для богатства ли они сюда сходятся? Мирскими ли какими привлекаются выгодами? Никак: сего сказать не можешь; понеже кто здесь проповедуется, как не Христос, которой от самаго младенчества в крайней живучи нищете, в той самой и на крестное древо взошел? А чрез кого он проповедуется, как не чрез Павла, которой сии слова говорил: до нынешняго часа т. е. до смертнаго часа, и алчем, и жаждем, и наготуем⁵? Вас таже причина на Христово движет учение, которая и Давида Царя. А какаяже причина подвигла Давида Царя? Понеже, де светильник ногама моима закон твой, и свет стезям моим⁶, и аще бы не закон Твой поучение мое был, то погиб бы во смирении моем⁷. Сих Слушателей, таяже причина на Христово движет учение, которая и Боголюбезнаго Павла. А какая причина подвигла Боголюбезнаго Павла? Понеже, де, благовествование Христово есть сила Божия во спасение всякому верующему⁸. Так мои слушатели не напрасно подвизаются, ниже безъизвестно текут. Они себе в мысли предложенные имеют венцы, о которых Павел негде написал: Всяк подвизаяйся, от всех воздержится, и они убо да истленен венец приимут, мы же не истленен⁹. О какое тогда будет торжество, как ваша глава тем украсится венцем, которой сплетен из цветов райских дерев! и неотменно сия вас ожидает награда. Христос таких слова его слушателей еще здесь премного ублажал и ублажает. Он говорит: Блажени слышащии слово Божие и хранящии¹⁰. Или скажу вам нечто и превосходнейшее. Господь наш Иисус Христос как некогда проповедывал, т. е. волю Небеснаго Отца толковал, и при такой проповеди было множество много людей: в то самое время Христу проповедующему некто из народа доложил, что мати твоя и братия твоя вне стоят, видети тя хотяще¹¹. Послушайте же, какой на то Христос дал ответ? Ответ, которой на ваше совсем клонится щастие: отвещав же рече ко глаголющему: кто есть мати моя, и кто суть братия моя? Спасителю мой! Мати твоя есть, которая по плоти родила Тебя; братия Твоя суть, которые плотским сродством касаются Тебя. Так кто же Мати Твоя? И кто суть братия Твоя? И простер руку свою, говорит священный Евангелист, на ученики своя рече: се мати моя и братия моя¹²! Так видите, что слушатели Христова учения, Христовы суть и мать и братия. Как, и каким образом? Кто слушает Божие слово внятно и сердечно: тот Божие слово скрывает в своем сердце, и такое сердце, по Христову слову, есть благая земля. В такой благой земле Божия слова положенное семя не изгнивает, ниже подавляется, но прозябает, и растет, и припложает прежде траву, потом клас, таже исполняет пшеницу в класе на зерн тридесять, и на шестьдесят, и на сто. Так смотрите, что из сего следует. Мать в своем чреве зачинает отроча, и прилежной ученик в своем сердце зачинает Божие слово: а кто зачинает Божие слово, тот вместе с словом Божиим приемлет и Христа: и так настоящий слушатель в сердце своем зачинает Христа. Опять, мать зачатое отроча по некоторых раждает днях; так и настоящей слушатель зачатаго в своем сердце Христа по некоторых раждает днях. Когда, и как? Тогда, когда Божие слово в его сердце уже прозябнет и принесет плоды. Жена, которая родит отроча, того отрочати становится мать: так и сердечной слушатель рожденнаго в себе Христа становится мать, чтобы праведна была оная Христова речь: и простер руку свою на ученики своя рече: се мати моя и братия моя! Да еще мать плотская единаго почти раждает отроча, а доброй Христианин, будучи духовная Христова мать, из зачатаго Божия слова семени много припложает плода, на зерн, как говорит Евангелие, тридесять и на шестьдесят и на сто¹³. Такой, говорю, слушатель, есть духовная Христова мать, есть искренной Христов брат; и простер руку свою на ученики своя рече: Се мати моя и братия моя! Но пусть будет мать, а брат для чего? Для того, что брат с братом, по Давидову учению, должен быть вкупе и равнодушен, вместе наслаждаться брашен и ходить во единомышлении¹⁴. Усердный слова Божия слушатель пребывает во Христе, а Христос живет в нем, и того животнаго снесеннаго с небес насыщается хлеба, да к томуж весь завися от Христа, ходит единомышлением. А когда так; то теперь невидимо Христос простирает руку свою на учеников моих говоря: се мати моя и братия моя! О великаго достоинства быть Христовою материю, быть Христовым братом! Есть некоторые из вас, слушатели, их же один знает сердцеведец, которые слово Божие преохотно принимают, а принявши всерадостно в своем полагают сердце, положивши же поспешно возращают, возрастивши же изобильно припложают, и самым истинным обогащаются сокровищем. И на таких-то простирает Христос руку свою, и говорит: се мати моя и братия моя! А не на таких, которые к слушанию так охотны, как камень, и так поспешны, как терние: не на тех, говорю, простирает Христос руку свою, которые послышавши слово Божие соблазняются: нет не на таких. О таких, послушай, что Христос говорит: всякой сад, егоже не насади Отец мой, искоренится.¹⁵ Я об вас, слушатели, всегда надеюсь лучшаго, т. е. не думаю, будтобы и в вас есть такие, которые послушавши мое учение соблазнилися бы. Правда, сие враг человек зделать может, что в нашу пшеницу, как мы будем спать, насеет плевелы. Но мы не преминем Господину жатвы такую приносить жалобу: Господи! не доброе ли семя сеяхом на селе? Откуду убо суть плевелы?¹⁶ Владыко наш! пошли с острыми серпами Ангелов, чтоб такие исторгнуть плевелы, и пшенице даждь расти без всяких помешательств. Господи! даждь благодать, и земля наша даст плод свой. Аминь.