Преподобный Никола Святоша, Черниговский, Печерский князь

«Про­хо­дит об­раз ми­ра се­го... Вла­ды­че­ство пе­ре­хо­дит от на­ро­да к на­ро­ду... Гос­подь низ­вер­га­ет пре­сто­лы вла­сти­те­лей и по­са­жда­ет крот­ких на ме­сто их» (1 Кор. 7, 31; Сир. 10:8, 17). Бла­го­вер­ный князь Ни­ко­ла с са­мой ран­ней юно­сти сво­ей ура­зу­мел эту непроч­ность ско­ро­пре­хо­дя­ще­го вла­ды­че­ства на зем­ле. Он яс­но ви­дел, что толь­ко на небе су­ще­ству­ет цар­ство непре­хо­дя­щее, веч­но пре­бы­ва­ю­щее, ис­пол­нен­ное тех неиз­ре­чен­ных веч­ных благ, кои уго­то­вал Гос­подь для любящих Его. По­се­му он – по­доб­но то­му, как неко­гда ин­дий­ский ца­ре­вич Иоасаф, – оста­вил сла­ву и бо­гат­ство, по­честь и власть сво­е­го вре­мен­но­го, зем­но­го княже­ния ра­ди веч­но­го Небес­но­го Цар­ствия и, при­шед в Пе­чер­ский мо­на­стырь, об­лек­ся во свя­той ино­че­ский чин. В ино­че­стве бла­жен­ный Ни­ко­ла так про­си­ял свя­то­стью сво­ей жиз­ни, что все, ви­дя доб­рые его де­ла, усерд­но про­слав­ля­ли за него Гос­по­да. И преж­де все­го пре­успе­вал он в по­слу­ша­нии. Сна­ча­ла свя­той Нико­ла ра­бо­тал на бра­тию в по­варне; здесь он сво­и­ми ру­ка­ми ру­бил дро­ва и сми­рен­но но­сил их с бе­ре­га на сво­их пле­чах, неле­ност­но ис­пол­няя и все осталь­ное, что бы­ло необ­хо­ди­мо для при­го­тов­ле­ния пи­щи. Он уже мно­го по­тру­дил­ся, ко­гда узна­ли о его по­дви­гах бра­тья его Изя­с­лав и Вла­ди­мир; они ста­ли удер­жи­вать его от та­кой ра­бо­ты. Но сей ис­тин­ный по­слуш­ник вы­про­сил у них со сле­за­ми, чтобы они поз­во­ли­ли ему еще один год в по­варне по­ра­бо­тать для бра­тии. И вот он здесь с пол­ным ста­ра­ни­ем и усер­ди­ем про­слу­жил бра­тии в те­че­ние це­лых трех лет. По­сле се­го он как че­ло­век ис­пы­тан­ный и ко все­му спо­соб­ный был приставлен сте­речь мо­на­стыр­ские во­ро­та и в этом по­слу­ша­нии, ни­ку­да, кро­ме церк­ви, не от­хо­дя, он так­же про­был три го­да. От­ту­да он был при­став­лен прислужи­вать при брат­ской тра­пе­зе; и это по­слу­ша­ние он про­хо­дил с усер­ди­ем и та­ким ста­ра­ни­ем, что поль­зо­вал­ся рас­по­ло­же­ни­ем всей бра­тии.

Прой­дя, та­ким об­ра­зом, бла­го­чин­но все эти сте­пе­ни по­слу­ша­ния, он по раз­ре­ше­нию игу­ме­на и всей бра­тии при­нял на се­бя по­двиг без­мол­вия, дабы в ти­шине забо­тить­ся о сво­ем спа­се­нии. Ис­пол­няя сие по­слу­ша­ние, он сво­и­ми ру­ка­ми устро­ил при кел­лии сад, и в про­дол­же­ние всех лет ино­че­ской жиз­ни его ни­ко­гда не ви­да­ли без де­ла; он все­гда имел в ру­ках сво­их ка­кую-ни­будь ра­бо­ту, а на устах непре­рыв­но сию мо­лит­ву Иису­со­ву: «Гос­по­ди Иису­се Хри­сте Сыне Бо­жий, помилуй мя!» Он ни­ко­гда ни­че­го не вку­шал, кро­ме об­щей мо­на­стыр­ской пи­щи на тра­пе­зе, и то в неболь­шом ко­ли­че­стве. Ес­ли ему про­тив его же­ла­ния, как князю, при­хо­ди­лось по­лу­чать что-ли­бо от близ­ких ему, то­гда он все это немед­лен­но раз­да­вал на нуж­ды стран­ни­ков, ни­щих и на стро­е­ние цер­ков­ное, так что на сред­ства его в цер­ковь при­об­ре­те­но бы­ло мно­го книг.

Сей бла­жен­ный князь еще во вре­мя вла­де­ния сво­им кня­же­ством имел при се­бе очень ис­кус­но­го вра­ча, по име­ни – Пет­ра, си­рий­ца ро­дом, ко­то­рый при­шел с ним и в мо­на­стырь. Врач этот, ви­дя доб­ро­воль­ную ни­ще­ту сво­е­го гос­по­ди­на, оста­вил его и про­жи­вал в Ки­е­ве, вра­чуя там мно­гих. Впро­чем, он неод­но­крат­но приходил к бла­жен­но­му и, ви­дя его в ве­ли­ких ли­ше­ни­ях и без­мер­ном по­сте, слу­жа­щим в кухне и стра­жем у во­рот мо­на­стыр­ских, так уве­ще­вал оста­вить сей образ жиз­ни:– Князь, те­бе сле­ду­ет по­за­бо­тить­ся о сво­ем здо­ро­вье, дабы те­бе непо­мер­ным тру­дом и воз­дер­жа­ни­ем не осла­бить со­всем сво­ей пло­ти, ибо, ес­ли ты из­не­мо­жешь, для те­бя станет неудо­бо­но­си­мым иго, ко­то­рое ты Хри­ста ра­ди по­же­лал взять на се­бя. Ведь Бог не ищет по­ста или по­дви­га вы­ше сил, но толь­ко чисто­го и сми­рен­но­го серд­ца. Ты ра­бо­та­ешь на ино­ков как куп­лен­ный раб; ведь к та­кой нуж­де ты не при­вык, да это и недо­стой­но те­бя, так как ты князь. Для твоих бла­го­род­ных бра­тьев Вла­ди­ми­ра и Изя­с­ла­ва твоя ни­ще­та есть скорбь и ве­ли­кое уни­чи­же­ние, так как от столь ве­ли­кой сла­вы и по­че­сти ты до­шел до та­ких ли­ше­ний, что умерщ­вля­ешь свое те­ло и из-за недо­ста­точ­ной пи­щи впа­да­ешь в неду­ги. Ты преж­де пи­тал­ся вкус­ны­ми пло­да­ми, а те­перь под­верг се­бя тяж­ким лише­ни­ям, вку­шая сы­рую зе­лень и су­хой хлеб. Но бе­ре­гись, как бы те­бе со­вер­шен­но не за­бо­леть, и то­гда ты, не имея бо­лее сил, ли­шишь­ся жиз­ни, и я не в состоя­нии бу­ду по­мочь те­бе; итак, ты го­то­вишь сво­им бра­тьям плач неутеш­ный. Вот и бо­яре, неко­гда слу­жив­шие те­бе и бла­го­да­ря те­бе преж­де знат­ные, – и те, по­те­ряв свои на­деж­ды, со­жа­ле­ют о те­бе и пре­бы­ва­ют в боль­шом уны­нии. Но они устро­и­ли се­бе боль­шие до­ма и те­перь жи­вут в них, а ты не име­ешь где гла­вы пре­кло­нить и си­дишь то при му­сор­ных ку­чах, то в по­варне, то при вра­тах. Кто из Рус­ских кня­зей по­сту­пал так? Уже не бла­жен­ный ли отец твой Да­вид или присно­па­мят­ный твой дед Свя­то­слав? Да и из бо­яр ни­кто не по­же­лал бы та­кой бес­слав­ной жиз­ни, кро­ме од­но­го Вар­ла­а­ма, быв­ше­го здесь игу­ме­ном. Итак, ес­ли ты не по­слу­ша­ешь мо­е­го со­ве­та, – то преж­девре­мен­но умрешь.

По­доб­ные сло­ва врач Петр, на­уча­е­мый бра­тья­ми свя­то­го Ни­ко­лы, ча­сто го­во­рил ему, ко­гда си­дел с ним то в по­варне, то при во­ро­тах.

Бла­жен­ный все­гда на это от­ве­чал ему:

– Брат Петр! Ча­сто ду­мая о спа­се­нии ду­ши сво­ей, я ре­шил, что не долж­но ща­дить пло­ти, дабы она не всту­па­ла в борь­бу с ду­хом и не воз­буж­да­ла в ду­ше мо­ей бра­ни. Утом­ля­е­мая же по­дви­гом воз­дер­жа­ния, она сми­ря­ет­ся, но не из­не­мо­га­ет; а ес­ли бы и из­не­мог­ла, то ведь апо­стол ска­зал: «си­ла моя в немо­щи совершается» (2 Кор. 2, 5). И еще: «ны­неш­ние вре­мен­ные стра­да­ния ни­че­го не сто­ят в срав­не­нии с тою сла­вою, ко­то­рая от­кро­ет­ся в нас» (Рим. 8, 12). Бог же­ла­ет сми­рен­но­го и чи­сто­го серд­ца, но его не мо­жет быть без по­ста и по­дви­га, по­то­му что пост – ма­терь це­ло­муд­рия и чи­сто­ты. И еще ска­за­но: «Он сми­рил серд­це их ра­бо­та­ми» (Пс. 106, 12). Я бла­го­да­рю Бо­га за то, что Он осво­бо­дил ме­ня от мир­ских за­бот и со­де­лал ме­ня ра­бом для Сво­их ра­бов, – сих бла­жен­ных чер­но­риз­цев; ведь я, бу­дучи кня­зем, под ви­дом ра­бо­ты для них ра­бо­таю для Ца­ря ца­рей. Бра­тья же мои пусть за­бо­тят­ся о се­бе са­мих: «каж­дый по­не­сет свое бре­мя» (Гал. 6, 6). До­воль­но с них мо­е­го на­сле­дия, ко­то­рое я для то­го оста­вил вме­сте с зем­ным кня­же­ни­ем, чтобы по­лу­чить на­сле­дие в Цар­ствии Небес­ном: «для Него я от все­го от­ка­зал­ся и все по­чи­таю за сор, чтобы при­об­ре­сти Хри­ста»(Флп. 3, 8). К че­му же ты угро­жа­ешь мне смер­тью, уко­ря­ешь в мо­ей ни­ще­те и в воз­дер­жа­нии от излиш­них яств? Ведь и ты, ко­гда ле­чишь те­лес­ную бо­лезнь, не по­веле­ва­ешь ли боль­но­му быть воз­держ­ным, а неко­то­рых яств и со­всем из­бе­гать? А мне та­ким же спо­со­бом нуж­но вра­че­вать неду­ги ду­шев­ные. Ес­ли я и умру те­лес­но, то ведь мне «смерть» Хри­ста ра­ди «при­об­ре­те­ние» (Флп. 1, 21). Ес­ли же я си­жу при мусор­ных ку­чах, – то по­че­му ты ме­ня счи­та­ешь ху­же бо­яр? ведь мне над­ле­жит цар­ство­вать с Иовом, о ко­то­ром ска­за­но, что он был зна­ме­ни­тее всех сы­нов Восто­ка (Иов. 1, 3). Ес­ли се­го не де­лал рань­ше ме­ня ни один из Рус­ских кня­зей, то я, по­сле­дуя Ца­рю Небес­но­му, по­ло­жу на­ча­ло; мо­жет быть, с се­го вре­ме­ни кто-ни­будь и станет под­ра­жать мне, по­сле­дуя мо­е­му при­ме­ру. На­ко­нец, вме­сте с на­уча­ю­щи­ми те­бя со­ве­тую за­бо­тить­ся бо­лее о се­бе са­мом!

Мно­го­крат­но про­ис­хо­ди­ло так­же и сле­ду­ю­щее. Ко­гда сей бла­жен­ный князь, уто­мив­шись в по­дви­ге по­слу­ша­ния, впа­дал в бо­лезнь, то­гда врач Петр, узнав об этом, немед­лен­но при­го­тов­лял ему ле­кар­ства, нуж­ные при той или дру­гой бо­лез­ни. Но князь все­гда до при­бы­тия вра­ча с ле­кар­ством Бо­жи­ею по­мо­щью де­лал­ся здо­ро­вым и ни­ко­гда не доз­во­лял ле­чить се­бя.

Од­на­жды при­шлось и са­мо­му вра­чу то­му за­бо­леть. Бла­жен­ный по­слал к нему ска­зать:

– Ес­ли ты не ста­нешь пить ле­кар­ства, то ско­ро вы­здо­ро­ве­ешь, а ес­ли ме­ня не по­слу­ша­ешь, то дол­го бу­дешь стра­дать.

Но врач не по­слу­шал­ся и вы­пил свое ле­кар­ство и, же­лая из­ле­чить­ся от бо­лез­ни, ед­ва не ли­шил­ся жиз­ни, хо­тя по­том и был ис­це­лен по мо­лит­ве свя­то­го. Ко­гда тот же врач вско­ре сно­ва за­бо­лел, бла­жен­ный ве­лел пе­ре­дать ему то же са­мое:

– Ес­ли не бу­дешь ле­чить­ся – вы­здо­ро­ве­ешь на тре­тий день.

Бу­дучи на­ка­зан за пер­вое ослу­ша­ние, на этот раз врач по­слу­шал­ся бла­жен­но­го и, по сло­ву его, на тре­тий день вы­здо­ро­вел. Бла­жен­ный Ни­ко­ла в то же вре­мя окан­чи­вал свое по­слу­ша­ние мо­на­стыр­ско­го при­врат­ни­ка; по­звав вы­здо­ро­вев­ше­го вра­ча, он ска­зал ему:

– Петр! те­бе по­до­ба­ет по­стричь­ся в ино­че­ский об­раз и вме­сто ме­ня по­тру­дить­ся в сем мо­на­сты­ре для Гос­по­да и Его Пре­чи­стой Ма­те­ри, по­то­му что я по истечении трех ме­ся­цев отой­ду от се­го ми­ра.

Врач Петр, услы­шав сие, пал ему в но­ги и возо­пил, об­ли­ва­ясь сле­за­ми:

– Увы мне, гос­по­дин мой, бла­го­де­тель мой, дра­го­цен­ная жизнь моя! Кто при­мет ме­ня, ко­гда я при­ду сю­да? Кто на­кор­мит си­рых и убо­гих, кто за­сту­пит­ся за обижа­е­мых, кто ока­жет ми­лость мно­гим, тре­бу­ю­щим по­мо­щи? Не го­во­рил ли я те­бе, князь, что ты ско­ро до­ста­вишь неутеш­ный плач сво­им бра­тьям? не го­во­рил ли те­бе: князь, по­бе­ре­ги свою жизнь, ибо ты для мно­гих мо­жешь быть по­ле­зен, и в жиз­ни тво­ей – жизнь мно­гих лю­дей. Не ты ли ме­ня ис­це­лил си­лою Бо­жи­ею и сво­ею мо­лит­вою? Ку­да же ты, доб­рый пас­тырь, ухо­дишь? Ес­ли ты сам, ис­це­ли­тель мой, за­хво­рал, то рас­ска­жи мне, тво­е­му ра­бу, о сво­ей бо­лез­ни, и ес­ли я не выле­чу те­бя, то пус­кай за твою жизнь и за твою ду­шу бу­дет моя жизнь и моя ду­ша. Не от­хо­ди от ме­ня в мол­ча­нии, гос­по­дин мой, но ска­жи мне, от­ку­да при­шла те­бе та­кая весть? Ес­ли от лю­дей, то я от­дам за те­бя мою жизнь, а ес­ли Гос­подь воз­ве­ща­ет те­бе сие, то мо­ли Его, чтобы мне уме­реть вме­сто те­бя. Ес­ли ты ме­ня оста­вишь, то где мне сесть и пла­кать о сво­ей по­те­ре, у сей ли му­сор­ной ку­чи, где ты так ча­сто си­жи­вал, – но и сю­да ме­ня не пу­стят. И бу­ду ли я иметь возможность по­лу­чить что-ни­будь в на­след­ство из тво­е­го име­ния, ко­гда ты сам наг? Раз­ве вот сии за­пла­тан­ные ру­би­ща, ко­то­рые на те­бе? Но и в тех ты, от­хо­дя от ми­ра, бу­дешь по­ло­жен. Да­руй, по край­ней ме­ре, мне – по­доб­но то­му, как древ­ле Илия Ели­сею ми­лость – твою мо­лит­ву, дабы мне раз­де­лить ею глу­би­ну сердеч­ную и во­ды мо­ей жиз­ни и прой­ти до ме­ста даль­не­го кро­ва, в дом Бо­жий, ку­да же­ла­ешь ты те­перь отой­ти. И зверь ведь по за­хо­де солн­ца по­ни­ма­ет, что ему на­доб­но пой­ти и лечь в свое ло­го­ви­ще, но я не знаю, ку­да пой­ду по от­ше­ствии тво­ем. И пти­ца «на­хо­дит се­бе жи­лье, и ла­сточ­ка гнез­до се­бе, где по­ло­жить птенцов сво­их» (Пс. 83, 4), ты же шесть лет про­жи­ва­ешь в мо­на­сты­ре и не на­шел се­бе ме­ста: где же ты ме­ня оста­вишь?

Под­няв пла­чу­ще­го вра­ча, бла­жен­ный ска­зал ему:

– Петр! Не се­туй: «Луч­ше упо­вать на Гос­по­да, неже­ли на­де­ять­ся на кня­зей» (Пс. 117, 9). Гос­подь зна­ет, как со­хра­нить Свою тварь, ко­то­рую Сам со­здал. Он позабо­тит­ся на­кор­мить ал­чу­щих, за­сту­пит­ся за бед­ных и спа­сет на­хо­дя­щих­ся в на­па­стях, и для те­бя бу­дет при­бе­жи­щем. Бра­тья же мои по пло­ти пусть не обо мне, но о се­бе и о сво­их де­лах в пла­чев­ной юдо­ли ми­ра се­го пла­чут, дабы по­лу­чить уте­ше­ние и бла­жен­ство в бу­ду­щем. Я не нуж­да­юсь ра­ди вре­мен­ной жиз­ни во вра­че­ва­нии, по­то­му что я уже дав­но умер для все­го вре­мен­но­го: «Мерт­вые не ожи­вут» (Ис. 26, 14) (го­во­ря по есте­ству), как го­во­рит Ис­а­ия.

Ска­зав сие, бла­жен­ный Ни­ко­ла Свя­то­ша вме­сте с вра­чом от­пра­вил­ся к пе­ще­ре и при­го­то­вил се­бе там ме­сто для мо­ги­лы. При этом он ска­зал вра­чу:

– Кто из нас боль­ше лю­бит сие ме­сто?

Петр с пла­чем от­ве­чал:

– Я знаю, что ес­ли ты по­же­ла­ешь, то умо­лишь Гос­по­да, чтобы еще по­жить те­бе, а ме­ня по­ло­жи здесь.

Бла­жен­ный ска­зал ему:

– Пусть бу­дет так, как ты же­ла­ешь, ес­ли так угод­но Гос­по­ду. Итак, по­мо­лим­ся Ему оба, но толь­ко в ино­че­ском чине.

То­гда по со­ве­ту бла­жен­но­го врач по­стриг­ся в ино­че­ский чин и про­был в те­че­ние трех ме­ся­цев на мо­лит­ве, бес­пре­стан­но, день и ночь, про­ли­вая сле­зы.

Од­на­жды бла­жен­ный Ни­ко­ла ска­зал ему:

– Брат Петр, же­ла­ешь ли, чтобы я взял те­бя с со­бою?

Он, как и преж­де, с пла­чем на это от­ве­тил ему:

– Я же­лаю, чтобы ты поз­во­лил мне уме­реть за те­бя, а ты оста­вай­ся здесь и мо­лись за ме­ня.

Бла­жен­ный ска­зал ему:

– Брат, дер­зай и будь го­тов, по­то­му что, по же­ла­нию тво­е­му, в тре­тий день отой­дешь из сей жиз­ни.

Ко­гда на­сту­пи­ло пре­ду­ка­зан­ное вре­мя, Петр, при­ча­стив­шись Свя­тых и Жи­во­тво­ря­щих Хри­сто­вых Та­ин, воз­лег на одр и пре­дал дух свой в ру­це Гос­по­ду. По смер­ти вра­ча бла­жен­ный князь Ни­ко­ла Свя­то­ша под­ви­зал­ся еще трид­цать лет, не вы­хо­дя из мо­на­сты­ря и, до­стиг­нув, со­глас­но про­зви­щу, со­вер­шен­ства в свя­той жиз­ни, пре­ста­вил­ся в веч­ную жизнь к Свя­тей­ше­му всех свя­тых Ца­рю сми­ре­ния – Иису­су. В день кон­чи­ны се­го свя­то­го кня­зя ед­ва ли не весь го­род Ки­ев собрался, воз­да­вая ему по­след­нее це­ло­ва­ние и ис­пра­ши­вая с обиль­ны­ми сле­за­ми мо­литв его.

Осо­бен­но пла­ка­ли бра­тья бла­жен­но­го, Изя­с­лав и Вла­ди­мир. Изя­с­лав об­ра­тил­ся к игу­ме­ну мо­на­сты­ря с прось­бою, чтобы он от­дал ему на бла­го­сло­ве­ние и утешение крест умер­ше­го, по­душ­ку и ска­мью, на ко­то­рой он со­вер­шал ко­ле­но­пре­кло­не­ние. Игу­мен, от­да­вая их ему, ска­зал:

– По ве­ре тво­ей да по­лу­чишь от сих ве­щей по­мощь в том, че­го ты же­ла­ешь.

Изя­с­лав, при­няв сии пред­ме­ты с ве­ли­ким бла­го­го­ве­ни­ем, при­слал в мо­на­стырь мно­го зо­ло­та, чтобы неда­ром по­лу­чить эти ве­щи бра­та.

Сей са­мый Изя­с­лав од­на­жды же­сто­ко рас­хво­рал­ся и да­же не на­де­ял­ся встать с од­ра. В это вре­мя при нем на­хо­ди­лись же­на, де­ти и все бо­яре. Так про­шло некоторое вре­мя; по­том боль­ной, несколь­ко опра­вив­шись, под­нял­ся и по­про­сил вы­пить во­ды из Пе­чер­ско­го ко­лод­ца. Но ско­ро он опять ли­шил­ся язы­ка и по­сле се­го не мог уже ни­че­го про­го­во­рить. По­сла­ли в Пе­чер­ский мо­на­стырь и взя­ли там в со­су­де во­ды, ко­то­рою пред тем об­мы­ли гроб пре­по­доб­но­го Фе­о­до­сия. Игумен пе­ре­дал и вла­ся­ни­цу пре­по­доб­но­го Ни­ко­лы Свя­то­ши, чтобы в нее оде­ли те­ло его. И еще не вер­нул­ся по­слан­ный с во­дой и вла­ся­ни­цей, как князь Изя­с­лав про­го­во­рил:

– Ско­рее иди­те на­встре­чу пре­по­доб­ным от­цам Фе­о­до­сию и Ни­ко­ле за го­род.

Ко­гда с вла­ся­ни­цею и во­дою во­шел по­слан­ный, князь сно­ва вос­клик­нул:

– Ни­ко­ла, Ни­ко­ла Свя­то­ша!

Ему да­ли вы­пить той во­ды, оде­ли во вла­ся­ни­цу, и он ско­ро стал здо­ров, и все про­слав­ля­ли Бо­га и Его угод­ни­ков.

С тех пор Изя­с­лав все­гда на­де­вал на се­бя сию вла­ся­ни­цу, ко­гда за­боле­вал, и немед­лен­но ста­но­вил­ся здо­ро­вым. Кро­ме то­го, он все­гда имел на се­бе эту вла­ся­ни­цу, ко­гда шел на вой­ну, и та­ким об­ра­зом оста­вал­ся невре­ди­мым. Один раз со­гре­шив, он не ре­шил­ся на­деть ее на се­бя и в тот раз был убит на войне; од­на­ко он еще за­ра­нее при­ка­зал по­хо­ро­нить се­бя в ней.

Так и мы, на­де­ясь на мо­лит­вы се­го пре­по­доб­но­го кня­зя, о спа­се­нии ко­то­ро­го мы име­ем оче­вид­ное из­ве­стие, да спо­до­бим­ся си­лою его мо­литв по­лу­чить исцеление от вся­ких бо­лез­ней и язв, как вре­мен­ных, так и веч­ных, – по бла­го­да­ти Ца­ря сми­ре­ния, а вме­сте и Ца­ря сла­вы Гос­по­да Бо­га и Спа­са на­ше­го Иису­са Хри­ста, Ему­же сла­ва с Бо­гом От­цом и Свя­тым Ду­хом, ныне и прис­но, и во ве­ки ве­ков. Аминь.

Источник: azbyka.ru

STSL.Ru