Беседа после священнослужения, по случаю совершившагося пятидесятилетия службы Действительнаго Тайнаго Советника, 1-го класса, Князя Сергия Михайловича Голицына, в качестве почетнаго опекуна Московскаго Опекунскаго Совета

CDXXIII.

334. Беседа
после священнослужения по случаю
совершившагося пятидесятилетия службы
Действительнаго Тайнаго Советника 1-го класса,
Князя Сергия Михайловича Голицына, в качестве
почетнаго опекуна Московскаго опекунскаго Совета.

(Говорена марта 26-го; напечатана в
Твор. Св. От. 1857 г. и в собрании 1861 г.)

<1857 год>

Несколько десятилетий¹, могу счесть и я с того времени, как священноначалием дано мне благословение служить олтарю, и беседовать в церкви: и после стольких лет нов для меня², встречаемый ныне, особеннаго рода случай для молитвы и слова.

Мужи чтимых званий, избранные служители Царскаго человеколюбия, сочли пятдесят лет деятельности своего сотрудника и старейшины; взором уважения и сочувствия измерили необыкновенно долгий на одном возвышенном поприще ряд подвигов, ознаменованных – неизнемогающею и в преклонных летах ревностию, – правдою и искренностию, столь же свободною пред Высочайшим Престолом, как и в совете равных, – бдительною попечительностию о благоустроении целых благотворительных учреждений, и о благе всех к ним принадлежащих, – наконец высоким доверием Благочестивейших Императоров и Императриц: – и, не только старались соплести подвижнику венец, сколь можно, неувядаемый даже в потомстве, но – что с особенным утешением вижу и указую – признали над подвигами, столь долго, непреткновенно, мирно и благотворно совершаемыми, благословение Провидения Божия, и потому собрались здесь принести за оные благодарение Богу, и просить продолжения благословения Его над жизнию и деятельностию возлюбленнаго подвижника.

Можно ли было не пожелать утешения участвовать в сей молитве, и не призванному к ней, но узнавшему ея предмет и время?

А участие в сем торжестве словом? Не так же ли желательно? – Видите, что я уже уступил и сему желанию.

Но если вы ожидаете, чтобы я вошел в ваш труд, и увенчаваемому вами также сплетал венец из слова, не исполню ожидания вашего: ибо знаю, что исполнением сего не удовлетворен, а отягчен был бы тот, кто при своих деяниях всегда имел и имеет в виду не похвалу и славу от человеков, но обязанность, правду, пользу, человеколюбие, верное исполнение Державной воли, наконец Самим Христом для человеческой деятельности предпоставленную цель – славу, яже от единаго Бога (Иоан. V. 44). Да и место, на котором стою, назначено не для похвалы и славы человеческой, но для провозглашения славы Божией, для слова Божия, для возвещения воли Божией, для напоминаний и советов о том, что угодно Богу, и спасительно для нас.

Не колеблюсь сказать, что торжество, вами составленное, не было бы очень возвышенным, если бы в нем заключалось только желание сделать нечто приятное одному досточтимому лицу. Высшее достоинство вашего торжества заключается в том, что вы чрез него выражаете общественное мнение, благоговеющее пред испытанною временем и созревшею добродетелию; и таким образом произносите сильное поучение себе и другим.

С необыкновенным вниманием взираете вы на³ долгую жизнь, всецело посвященную верному и чистому исполнению обязанностей к присным, к подчиненным, к ближним вообще, к отечеству, к Царю, к Богу, и более, нежели со вниманием; вы ее одобряете, чтите. Прекрасно, и сугубо сие прекрасно, если с сим вместе каждый одобряет к собственному исполнению то, что одобряет и чтит в исполнении другаго⁴.

Притча Соломонова говорит: венец хвалы старость; на путех же правды обретается (Притч. XVI. 31). То есть: вы можете достигнуть старости, которая будет увенчана похвалою: но чтобы достигнуть такой старости, надобно идти к ней путем добродетели. А если не сим путем пойдете: то или не достигнете старости, или старость ваша не будет увенчана. Приближающиеся к старости! Будьте внимательны⁵, верным ли путем идете к ней. Младолетные! Не отлагайте вступить на путь добродетели, на котором одном можете найти венец хвалы для вашей старости. Не только на пути порока, но и на распутиях легкомыслия, суеты, роскоши, праздности, нельзя найти венца хвалы.

Пожелаем и помолимся, чтобы честь, воздаваемая испытанной добродетели, была семенем и действительным посевом добродетели на обширном поле; чтобы чтимая добродетель не преставала отражаться в чтущих ее, чтобы сословие благородных по роду и наименованию всегда обиловало благородными чувствованиями и деяниями; чтобы велия мощь вельмож продолжала проявлять себя в великих общеполезных подвигах, чтобы сынове родящиися, которые сменят нас на поприще жизни общественной, не возмнили не утвержденным своемудрием и поверхностно блистательною деятельностию затмить и заменить древнюю добродетель, глубоко на вере и благочестии основанную.

Да не забудется и сия притча: вельможи, и судии, и сильнии славни будут, и несть от них ни един вящший боящагося Господа (Сир. X. 27). Аминь.